— Пой! — командным голосом рявкнул старичок, и я, подпрыгнув на скамье и выронив очередной бумажный платочек, заголосила с перепуга:
— Мертвяки круго-о-ом… ик! Кладбище дрожит. В склепе за угло-о-ом… ик! Некромант лежит…
— Хватит! — оборвал седовласый слушатель, а я, в последний раз икнув, заткнулась.
— Говорила же, ч-что слуха не-э-эту! — Слезы полились с новой силой, и провальное выступление тому лишь поспособствовало.
— Ну? И где тут труп?
«Труп», услышав эти слова, распахнул черные как ночь глаза и зло выдал:
— Сейчас как встану, и будут тут трупы!
Достойные противники на улице не валяются. Таких надо любить, беречь и провоцировать, чтобы не расслаблялись
Мы имеем свойство ценить то, что нам тяжело достается.
Струны жалобно застонали, запели, заплакали.
Погасли свечи на столе, погасли свечи.
Опять приблизился ко мне печальный вечер.
Ему не надо говорить, совсем не надо.
Я просто рядом быть хочу, с тобою рядом.
Плывут в сирени небеса, плывут спокойно.
И разве может быть сейчас кому-то больно,
И разве кто-то может в этот вечер плакать,
И разве можно в этот вечер чувства прятать?
В бокалах плещется вино — пурпурным цветом,
А за окном бушует яростное лето.
И я люблю, тебя люблю, моя отрада,
И быть всегда с тобой хочу, с тобою рядом.
Уходит солнце на покой, уходит тихо.
Мурлычут кошки на ковре, гоняя лихо.
И нет дороги в этот дом любому горю,
Ведь этот вечер навсегда теперь со мною.
Люблю тебя, люблю навек, уходит лето.
Бросает солнце на окно осколки света.
Но не уходят никуда любовь и вера.
Я верю в счастье на земле, я в счастье верю
Погасли свечи на столе, погасли свечи.
Опять приблизился ко мне печальный вечер.
Тебе не надо говорить, ведь это песня.
Я рядом быть с тобой хочу, навечно вместе.
Люби меня под шум дождя, прими меня, как я тебя,
Таким, как есть, таким, как был… Смеялся, плакал, просто жил…
Существовал, тебя не зная, сейчас стократно признаю:
«К чертям блага! Не надо рая! Я без тебя в огне горю!»
Я без тебя не вижу неба и мне не в радость белый свет,
Не ощущаю вкуса хлеба, мне без тебя покоя нет…
Зову тебя и ежечасно слова простые повторю:
«Люблю тебя, моя родная. Тебя одну навек люблю…»
Побежден тот, кто с этим согласен.
Если честно, я боялась короны. Только дураки считают, что корона — это великолепно! Это власть, деньги, слава, возможность воровать всласть… хотя последнее — это уже о демократической системе правления. Там принято тащить все, что косо лежит. Не свое ж, государственное. Вот и прут вагонами. А надо — чтобы свое. Королю у себя воровать попросту глупо. Это же все его — земли, деньги, люди… Что тут своруешь? Ночной горшок из золота на верхушке башни спрячешь? Так умные короли не делают. А глупые в королях здесь не засиживаются. И, читая сказки, я с улыбкой думаю о героях, которые получили корону — и не сбежали от такого подарочка до ближайшей границы.
Встал он рано поутру, тапочки надел- и поехал, и помчался он по спальне утром ранним, и отчаянно ворвался лбом в закрытое окно.