- Мне нравится, как ты посыпаешь голову пеплом, – хмыкнула я. - В первую встречу ты действительно повел себя, как полный говнюк.
- Вообще-то, я сказал «подонок», – насмешливо глянул из-под ладони Кайден.
- Ты себе польстил, - подколола я.
Кайден был хмурым, собранным и отчаянно резким, словно натянутая пружина. Переносить подобных людей по утрам было сложно, а в похмелье – невыносимо.
— Ужасно, но я не знаю, о чем еще непринужденно поболтать.
— Непринужденно?
— К-хм… непринужденно означает естественно, непосредственно... А… ты понимаешь значение этого слова, просто иронизируешь… — покраснела я.
-Неважно, что помнит Кайден, а что забыл. Он тебя увидел и больше не отпустит. Некоторым суждено сходить с ума друг по другу.
— Почему? — неожиданно спокойно спросил отец. — Я признаю ритуал, если ты назовешь хотя бы одну причину, почему я должен это сделать.
— Нет никаких причин. — Он поднял на Огаста глаза. — Все проще некуда. Без нее я не вижу смысла жить…
Все молчали и не шевелились. Стражи примерялись, под каким углом скрутить хрупкую девушку, чтобы она не скончалась на месте, а я не могла избавиться от дурацкой мысли, что просто не имею права сесть в каземат без исподнего… В камерах же ужасно грязно.
Некоторые ничтожные расстояния очень трудно преодолеть, … Даже если идти навстречу друг другу.
– Тогда поем стоя, – вздохнул Тимофей, очевидно рассчитывая надавить на жалость.
– Больше влезет, – отозвалась она с милой улыбкой.
Тяжело в лечении, легко в гробу.
Тяжело в лечении, легко в гробу.