Да, нет. Чего она тут только не видела, и каких только жён, псевдо-жён и так далее. Зачем мне о ней думать?
– Тебе нравится? – спрашиваю я идиотским голосом. Три платья я уже отмеряла, одно длинное и два по колено.
Шеф подливает мне вино, а я вот думаю, что мне хватит.
– Завтра будет нелегко. Шульц – хитрый тип. Любит, когда перед ним пляшут.
– То есть мне надо… что, плясать?
– Нет, улыбается Осокин, – но если я начну говорить о «традиционных ценностях российского молока», поддакивай.
Я замолкаю, чтобы это переварить и смотрю в окно. Восемь дней лжи! Мы и так каждый день врём в обычной жизни, но тут дальше некуда – я не я, да ещё жена кого? Осокина. Я раньше боялась лишний раз с ним поздороваться. Да когда такое было? Ничего я не боялась, просто не думала о нём, как о мужике, как не думаю о Милоше Биковиче.
Я не сопротивляюсь, я думаю о том, что когда всё это закончится, я опять приду на работу и сяду перед своим компьютером. Нет, одёргиваю я себя, я делаю это, чтобы мне дали цех, мы же договорились. И ещё, у меня есть очень старенькие родители, которые родили меня, когда им было обоим почти по пятьдесят лет, и мне очень хочется им помочь и обеспечить им безбедную старость, как говорят те, кто не всегда это правильно понимает. А старость у них уже наступила, и мне надо спешить. Папе надо делать операцию, а маме лечить ноги.
– Ты что такая красная вся? У шефа была? – спрашивает Лидка Кряжина из Торгового и осматривает меня с ног до головы. У них у всех только одно на уме – кто первый его завалит.
Вот досье. Швейцарцы – Ганс и Мартина Шульц. Он – директор по торговле одной интересующей нас компании, входит в Совет директоров, она – дизайнер упаковки. Любят вино и горные велосипеды.
– Оставляем выставку. Они же не будут спрашивать, в каком году она была? Я на всякий проверю, когда такая выставка была в Москве
– Нина, там будут ужины у озера. Министр. Швейцарцы. Ты думаешь, они в спортивных костюмах придут? Это же туса первой категории. Там одной посуды пол машины привезут.
– Пожалуйста, присаживайтесь, – говорит девушка моему «мужу», – а вам сюда, – показывает мне рукой на примерочную. Я оглядываюсь на мягкий диван с подушками, где расположился Осокин, он приветливо мне машет.