Брат бросил взгляд на мерцающую панель, показывающую количество пройденных мной за последние сутки реальностей. Их столько, сдается, даже одаренный не проходит. И я напрягся, готовый к его резким высказываниям насчет моей нагрузки.
Ты это серьезно, Рашхан? – с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться на уже яростный рык, процедил я. – Ты летишь туда, где погибли родители, и космос буквально наполнен монстрами?
Я бросил взгляд на ладонь, ощущая, что в какой-то момент, который даже толком не могу вспомнить, оцарапался острым каменным осколком. Рука была в крови, но рана затягивалась прямо на глазах. Видимо, то же самое заметил и Рашхан.
Я позволил себе тихо выдохнуть. Вдали взвыли сирены, послышались голоса военных, отдававших приказы. Рашхан вскинул руку, закрывая нас обоих тьмой, не давая им пока что до нас добраться. Его сила, обычно мощная и грозная, для меня ощущалась теперь совсем спокойно.
– Сами управимся. Ты чемодан с сумками перепроверила? Вылет завтра в восемь, – отмахнулась встречным вопросом от моего предложения мама.
Столько времени прошло с тех пор, как мы обрели друг друга, а наши чувства стали лишь ярче и сильнее, и страсть вперемежку с нежностью так и искрит, накрывая с головой. Вот, как сейчас.
– Это ты намекаешь, что из меня плохая хозяйка? – уточнила я, и Риантан мгновенно замер и напрягся, уловив в моем голосе незнакомые ему нотки раздражения.
Риан произнес это так твердо и серьезно, не сводя с меня сверкающих глаз, что я прикусила губу, чувствуя, как в горле встает ком и хочется плакать. Что вот я ему сейчас такое выдала и зачем? Он же явно ничего подобного не имел в виду.
В следующую секунду я оказалась в объятьях мужа, обнимающего меня так бережно, словно я теперь хрустальная. Коснулся губами виска, выдохнул, обжег губы трепетным поцелуем, замер. Кажется, и руки у него сейчас слегка подрагивают от переполнявших эмоций.
Таким нежным, растерянным, открытым он бывал только со мной. Мое сердце понеслось вскачь, затопленное теплом и радостью.