Надеюсь, ты правильно усвоил полученный урок. Сюда не попадают невинные. Только самые поганые людишки, которые дома творили зло не из-за необходимости, а для удовольствия. Для Reus жизнь человека — ничто, а личное благополучие — всё!
В ту пору, когда ее прокляли, Кирен еще не успела совершить ни одного дурного поступка, ибо только-только появилась на свет и была невинна, как любой новорожденный младенец. Однако у матери девочки было слабое здоровье, и роды проходили мучительно. Их усугубил страх. Девочку сумели спасти, но мать ее умерла. Отец Кирен так сильно любил свою жену, что когда ему сообщили печальную весть и показали дочку, он громко закричал:
- Это из-за тебя она умерла! Это ты ее погубила! Так будь же ты слаба и беспомощна - пока не лишишься того, кого полюбишь так же сильно, как я любил твою мать!
То было ужасное проклятие.
Как получается, что близкий человек, которого ты хорошо знаешь на протяжении многих лет, вдруг способен предать тебя? Правду говорил мой дед: Не имей друзей, не обзаведешься и врагами!
Расставлять сети было интереснейшей игрой. Но верхом удовольствия оказалась манипуляция. Убедить здорового человека в отсутствии частей тела... Совсем не то же самое, что уговаривать клуш на разводы или «залёты». Гораздо сильнее и приятнее.
Ольга была уверена, что в деле участвовал не только гипноз. Чувствовала, что за её спиной стоит могучая тёмная сила.
— Иногда.. при определенных обстоятельствах можно заблудиться между реальностями и мирами... Ну как-то так.
— А ты тоже заблудился?
— Нет, мы приходим сюда на охоту.
— За...
— За теми, кто заблудился. Есть правило. Любое существо может попасть сюда только в одиночестве. Человек же может уйти отсюда только с кем-то.
— Я должен найти другого человека? Такого же, как и я?
— Неважно, - помотал головой парень, - любое создание твоего мира, даже не обладающее разумом, инстинктивно стремится отсюда уйти. Просто найди кого угодно - зверя, птицу, человека. Хотя со зверями и птицами тут сложно — они ведь, как я и сказал, могут уйти и сами, и делают это обычно очень быстро. Но, тут уж как повезет.
Дени подивился странному неистовству, владевшему им, пока он был в человеческом обличье. У такого добряка, такого тихони, как он, вдруг полетели ко всем чертям все моральные устои и все благодушие.
Мстительная ярость - казалась ему одновременно непостижимой и захватывающей... Но все-таки что-то от пережитого у него оставалось - и эта подспудная злость, эта жажда мести не давали ему покоя.
...меня вновь захлестнуло алым туманом страсти. Что лучше: тлеть или сгореть в буйном огне? Прожить долго и спокойно или коротко, но счастливо и ярко, ежеминутно ощущая оголенными нервами каждую молекулу Вселенной?
Душа и разум склонялись к первым вариантам, а бешеный моторчик в груди и еще кое-какие органы твердили о красоте жизни мотылька.
Детеныш моментально опознал контакт, ведь он и раньше чувствовал его через скорлупу яйца. А этого странного дядьку малыш не видел никогда. Дальше всё пошло без проблем. Малыш покорно позволил поднять себя на руки. Сейчас он был не больше мартышки и весил от силы пару килограмм. Даже удивительно, что когда-нибудь он станет почти пятиметрового роста монстром. Как ни странно, на ощупь сагарчик был мягким. У него будущие шипы, как иголки у новорожденных ежиков, еще не обрели прочность. Так же как и пока не отвердевшая броня.
От малыша тут же пришел голодный посыл. Ну конечно, кто бы сомневался.
Кто из нас в детстве не боялся темноты? Разве что те, у кого фантазия была не очень богатой, либо родители находили другие слова для воспитания, не прибегая к страшилкам. Когда в дальнем углу зашевелился мрак, я словно вернулся в детство. По спине пробежал мороз.
Казалось, от ее прикосновений по моим нервам пробегали крошечные искорки. Но это уже остатки былой роскоши. Конечно, еще не раз и не десять мы сможем пробудить безумие в наших душах, но с каждым разом эффект будет все слабее. А когда уйдет страсть, что останется?
От этих мыслей накатило отчаянье. Хотелось завыть, как наркоману в преддверии ломки. А ломка будет, потому что я лежу рядом с чужой женой. Не самый благовидный поступок, но совесть почему-то не проявляла себя — утомилась.