... - А вдруг он умрет у меня на руках?
– Сделайте так, чтобы не умер, – Волк угрожающе прищурился. – Что вам понадобится?
– Операционная и хирург! – в сердцах отозвалась я.
– А конкретней? – Волк как бы невзначай распахнул куртку, демонстрируя пистолет в кобуре.
Мамочки…
Быстро схватив с кухонного стола нож, я обернулась и приставила острое оружие к своему горлу.
Кассиан замер. В черных глазах застыл испуг.
– Эви, опусти нож.
– Только в таком случае ты станешь свободным, Кассиан. По-другому, никак.
Его глаза казались бездонными. Красивые губы скривились в ухмылке.
– Значит, так? – прохрипел он. – Что ж…
Секунда – и он выхватил из-за пазухи свой кинжал и приставил его к своему горлу.
?
— Я надеюсь, ты на самом деле любишь меня и тебе сейчас очень больно.
— Очень, я и представить себе не мог, что бывает так больно.
Наконец, Карванна понял — его независимость куплена ценой её свободы.
— Ты когда-нибудь запираешься?
— Если бы я закрыла дверь, то как бы ты вошел?
В глубине души Мели немного надеялась, что Селино узнает её. Напрасно. Вот, оказывается, как мало она значила для него, всего лишь крупинка забытого прошлого.
Сколько? — задал он вопрос, не уверенный, спрашивает ли о цене рожков или о том, как дорого ему обойдётся возможность заполучить её соблазнительное тело в своё распоряжение.
— Не продаётся. — Хитринки танцевали в тёмных глазах незнакомки.
«Рожки или ты», — засомневался он. Её глаза ответили: «И то, и другое».
«Любое настроение может исправить хороший кофе и свежая булка. Если этого не происходит, править надо судьбу».
– Никогда не показывай, что тебе больно, – решительно поднимаясь, вспомнила я совет своей матери. – Ни-ког-да. Все будет хорошо, верь мне. Просто верь мне.
Все особенное встречается редко…