Это Макс любил жить душа поет, карман пустеет.
Прошла любовь, завяли помидоры, ботинки жмут и нам не по пути.
Если разделить чувства на составляющие, то мы получим совершенно понятные и определенные элементы. Ничего нового или удивительного не предстанет перед вашим взором. Подумайте об этом! Сколько времени и сил вы тратите зря, следуя за собственными фантазиями! Не лучше ли заняться чем-то более важным? Слова гениального химика. К сожалению, время не сохранило его имени
Хоть в груди бушует огонь, дым через нос не выпускай.
– Ой, катера, держите менэ Мося. Лапоть ты штопаный бэз мотора, Синявкин.
Ситра ему полведра. Мося, выдай этому поцу Боржома.
– Я не хочу тррробо пса, – всхлипывает мой мальчик. Сжимает кулачки, до побелевших костяшек.
Жаль, что он так рано познал истину предательства и обманутые надежды.
– Ой. Не хочет он. Не нравится, нэ кушай. Мы чичас этот подарок отнесем другому рахиту.
Который умеет быть благодарным, – хлюпает носом тетя Люба. – Все тута за него старалися
– Так долбануло, что у аниматола шляпу снесло и он из сапогов выскочил. Плям до потолка, а потом как…
– Так это ты, взорвал бомбочку, – наконец отмер аниматор, – о боже, еврейское мое счастье.
Ты Бейся мне заплатишь за шарики и за анимацию полную сумму.
– Ха, за гондоны и ссыкло? Мося, вы много себе думаете, – заколыхалась тетушка
Даже не могу описать, что. Пират, заявленный тамадой, выглядел как побывавший в боевой мясорубке морской еж. Шляпа, видавшая лучшие времена дымилась в его руке, сквозь прорехи в тлеющей тельняшке проглядывало морщинистое тело старого морского волка, давно находящегося в деменции, судя по одуревшему выражению написанному на хитрой физиономии столетнего аниматора. Обуви на пирате не было, зато носки полосатые с вензелем и дырками на больших пальцах взгляд ласкали красотищей. Как по мне, «Одноглазый Джо»
сейчас в пространстве почти не ориентировался. Пластмассовая сабелька в дряхлой дрожащей
ручонке оплавилась и повисла грустной сосулькой почти до пола.
– Таки полундра, – простонал дедок, и затряс головой как ишак.
– Таки да, – глубокомысленно протянула тетя Люба.
– А теперь фраера, цирковые номера, – громогласно оповещает тетка
Это шо, цымес? Катька, твоими лепешками только окна замазывать,
чтобы не дуло, – проворчала сидящая во главе стола тетушка.