Она ухала. И увезла этих шкодливых, но таких милых девчушек.
Удивительно, как сразу тихо стало в доме.
Тихо. И одиноко. Даже в ушах звенит.
Смотрю на Ивана и хмурюсь.
– Что происходит? – спрашиваю, наконец.
Дети едят. Алмаз тоже получил свой завтрак.
Мужчина длинно вздыхает и говорит с виноватой улыбкой:
– В мой дом проникли три очаровательные девушки, а я повёл себя как муда…
Я делаю страшные глаза, и он тут же поправляется:
– Нехорошо себя повёл…
– А! Так этот завтрак – жест, означающий, простите, что напугал вас до мокрых штанов? – улыбаюсь в ответ.
Девочки с хохотом лупят друг друга маленькими декоративными подушками, они счастливы.
С утра в них столько кипит энергии, что хватило бы запустить ракету в космос.
Поэтому призывать их к порядку – дело безнадёжное
Иван Дубов, хозяин этого дома оказывается мужчиной большим, мощным, с идеально прорисованным рельефом мышц.
Он оборачивается, одеяло подмышкой и говорит, увидев меня:
– О! Это ты?
– Нет, я тебе примерещилась, – отвечаю как ворчливая тётка
– Прекрасный ужин. На вкус так же, как и выглядит?
Издаю какой-то дурацкий нервный смешок и пожимаю плечами:
– Попробуйте. Надеюсь, не отравитесь.
И зачем я эту глупость сказала? Что за тупость!
Уля, соберись!
– В рулете цианид? – хмыкает Иван.
– Мышьяк, – говорю ему.
Мне хочется побиться головой о стенку.
Но мужчина улыбается шире.
– Отлично, моя любимая приправа, – произносит он весело
Дура. Какая же я дура. Выставила себя последней кретинкой.
Ещё и напала на Ивана, облила его перцовым газом. Представляю, что он обо мне подумал. Что я психопатка.
Кстати, антигистаминные и он, и я выпили. На всякий случай.
Девочки со мной на кухне.
Я их на время заняла. Думаю, вы догадались, чем.
Каждая в руки получила планшет. Зараза редкостная.
- Не доросла еще за мной кавалеров донашивать.
– Игорь, у твоего отца любовница, – выпалила я. – Я только что узнала об этом.
– Понятно, – равнодушно произнес Игорь. – Значит, ты не знала. Ну и что? Сейчас все разводятся.
Сын вспомнил о том, что я пришла потому, что проголодался. Не потому, что я не подошла к нему и не обняла, как всегда, не спросила, как дела, и даже не потому, что я надолго заперлась в ванной. Ему просто захотелось есть. Я стала даровой прислугой – приготовь, подай, убери. Винить в этом некого, я сама завела такой порядок