Мои цитаты из книг
...Шагаю за периметр исправительного учреждения и слушаю, как эта серая махина задвигается обратно. Оглядываюсь. На ней надпись красными буквами: «На свободу с чистой совестью». Интересно, ее хоть раз обновляли? Провожу ладонью по бритому затылку и еще раз перечитываю. Так смешно становится. Совесть. Очень абстрактное понятие. Если бы я всегда поступал по законам так называемой совести, столько мразей топтало бы эту землю и причиняло боль людям.
Нет у меня совести, только собственные правила и принципы, и не всегда они совпадают с общественными нормами, зато являются отработанными и точно эффективными. Я все еще жив – разве это не лучшее доказательство того, что я поступаю правильно?
– Стой, подожди, – говорю, схватив девушку за плечо. – Не трогай меня, – шипит она, как испуганная кошка. У нее припухшие губы от удара, синяк на скуле и ссадина на брови. Она красива и дерзка. Кажется, я ее где-то видел, но не могу вспомнить, где именно. – Мы знакомы? – спрашиваю, вытирая каплю крови с ее брови. – Даже не надейся, – отклоняет она мою руку. – Дурак! Она просто уходит, дерзко взмахнув своим русым хвостом. – Мы еще обязательно встретимся, Котёнок, – говорю ей,...
«Дети должны рождаться в любви…» – звенит в ушах голос Эмилии. Юная девочка, казалось бы, но мудрости ей не занимать...
– Папочка, родненький, помоги! Я, кажется, человека убила. Голос дочери в трубке звучит истерично и загнанно. Половина слов тонет в задушенных влажных всхлипах. И на какую-то долю секунды я даже позволяю себе поверить в то, что мне это все послышалось. – Еще раз, Мил, внятно. Что случилось? Наплевав на толпу ожидающих моего решения подчиненных, тяжело поднимаюсь из кресла. – Я в аварию попала. Точней, человека сбила, – ревет дочь. – Кажется, это девушка. Да плевать мне, кто! Так я думал, а...
– Работаю, – морщится. – Грузчиком во-о-он в том супермаркете. Бывала бы дома почаще – так знала бы, как у папки дела.
...Он мне такой же папка, как еж – носорогу. Но и мать, и сам Арсен по особенным случаям предпочитают звать его именно так. Интересно, что такого случилось, что он опять мне в глаза с этим «папкой» лезет?
– Папочка, родненький, помоги! Я, кажется, человека убила. Голос дочери в трубке звучит истерично и загнанно. Половина слов тонет в задушенных влажных всхлипах. И на какую-то долю секунды я даже позволяю себе поверить в то, что мне это все послышалось. – Еще раз, Мил, внятно. Что случилось? Наплевав на толпу ожидающих моего решения подчиненных, тяжело поднимаюсь из кресла. – Я в аварию попала. Точней, человека сбила, – ревет дочь. – Кажется, это девушка. Да плевать мне, кто! Так я думал, а...
Две недели меня не было. А дома никто не ждет. И самое смешное, что меня это даже не удивляет. Привык уж. И не жду другого. Нормально ли это? Наверное. На самом деле психика человека устроена так, что главное – это стабильность. Даже если эта стабильность заключается во фразе «стабильно херово». У меня все хорошо. Только смрад душит...
– Папочка, родненький, помоги! Я, кажется, человека убила. Голос дочери в трубке звучит истерично и загнанно. Половина слов тонет в задушенных влажных всхлипах. И на какую-то долю секунды я даже позволяю себе поверить в то, что мне это все послышалось. – Еще раз, Мил, внятно. Что случилось? Наплевав на толпу ожидающих моего решения подчиненных, тяжело поднимаюсь из кресла. – Я в аварию попала. Точней, человека сбила, – ревет дочь. – Кажется, это девушка. Да плевать мне, кто! Так я думал, а...
Не знаю. Как-то оно само пошло вкривь и вкось. Мы с Томкой изначально были очень разными. А с появлением бабла она к тому же сильно изменилась. И стала предпринимать отчаянные попытки изменить меня. С ней я не чувствовал себя так, как должен чувствовать мужчина, находясь со своей женщиной. У Томки ко мне появился целый ворох претензий. То я не так оделся, то не то сказал, то не так ее трахнул. Мне же закономерно хотелось, чтобы меня принимали со всеми моими несовершенствами. Потому что мне, мать его, было чем гордиться. Я сам себя сделал, я таких высот достиг… И теперь мне хотелось от нее банального признания. И все. Ничего больше. Чтобы я хоть рядом с женой мог расслабиться. Не играть, не думать, не взвешивать, как поступить, хотя бы в койке, да, со своей бабой...
– Папочка, родненький, помоги! Я, кажется, человека убила. Голос дочери в трубке звучит истерично и загнанно. Половина слов тонет в задушенных влажных всхлипах. И на какую-то долю секунды я даже позволяю себе поверить в то, что мне это все послышалось. – Еще раз, Мил, внятно. Что случилось? Наплевав на толпу ожидающих моего решения подчиненных, тяжело поднимаюсь из кресла. – Я в аварию попала. Точней, человека сбила, – ревет дочь. – Кажется, это девушка. Да плевать мне, кто! Так я думал, а...
...Если у меня будет нормальная камера, я смогу подрабатывать. Пусть даже съемка свадеб или детских праздников – не то, о чем я мечтала, это неважно. Главное – с чего-то начать. А для этого всего-то и нужно, что перешагнуть через глупую гордость. Дают – бери. Бьют – беги. Это, между прочим, народная мудрость, Миля!
– Папочка, родненький, помоги! Я, кажется, человека убила. Голос дочери в трубке звучит истерично и загнанно. Половина слов тонет в задушенных влажных всхлипах. И на какую-то долю секунды я даже позволяю себе поверить в то, что мне это все послышалось. – Еще раз, Мил, внятно. Что случилось? Наплевав на толпу ожидающих моего решения подчиненных, тяжело поднимаюсь из кресла. – Я в аварию попала. Точней, человека сбила, – ревет дочь. – Кажется, это девушка. Да плевать мне, кто! Так я думал, а...
– Какие претензии, – повторяет Тамара. – Ты же сам не святой, Роберт!
– Так я этого не отрицаю. Тебя вроде все устраивало. Что-то поменялось?
– Меня не устраивает твое равнодушие, Роб. Оно меня просто с ума сводит.
– Давно? Утром вроде все было в порядке. Помнится, ты выбирала отель на Мальдивах, куда поедешь с подружками.
– Опять сводишь все к деньгам? Да не нужны они мне! Достало. Я жизни нормальной хочу. Семьи нормальной. А не мужика, которому на все, кроме денег, плевать.
– Все, что я делал и делаю – для семьи.
О-йо-йо. Голос Воинова леденеет.
– Вот не надо, а? Кого ты лечишь? Телок своих трахаешь ты тоже для нашего благополучия?
– Каких телок? Последняя телка, которую я трахал была ты. Кажется, полтора месяца назад это было. А с тех пор я только с работой ебусь, Тамара. Чтобы ты на Мальдивы ездила, да с мальчиками развлекалась...
– Папочка, родненький, помоги! Я, кажется, человека убила. Голос дочери в трубке звучит истерично и загнанно. Половина слов тонет в задушенных влажных всхлипах. И на какую-то долю секунды я даже позволяю себе поверить в то, что мне это все послышалось. – Еще раз, Мил, внятно. Что случилось? Наплевав на толпу ожидающих моего решения подчиненных, тяжело поднимаюсь из кресла. – Я в аварию попала. Точней, человека сбила, – ревет дочь. – Кажется, это девушка. Да плевать мне, кто! Так я думал, а...
...Когда включается защитная реакция, нападение – лучший способ. Да и, если честно, наезжала-то я по делу. Просто он к другому привык. Что ему все вокруг лижут задницу. А во мне эта опция отсутствует полностью. Не умею прогибаться. Даже если потом сломаюсь пополам – не прогнусь...
– Папочка, родненький, помоги! Я, кажется, человека убила. Голос дочери в трубке звучит истерично и загнанно. Половина слов тонет в задушенных влажных всхлипах. И на какую-то долю секунды я даже позволяю себе поверить в то, что мне это все послышалось. – Еще раз, Мил, внятно. Что случилось? Наплевав на толпу ожидающих моего решения подчиненных, тяжело поднимаюсь из кресла. – Я в аварию попала. Точней, человека сбила, – ревет дочь. – Кажется, это девушка. Да плевать мне, кто! Так я думал, а...
– Микрозаймы – это наебалово, Эмилия.
– Жизнь вообще – сплошное наебалово, Роберт Константинович. Мы это с вами еще при первой встрече вроде бы прояснили.
Ну да. Когда я ее «осчастливил» тем, что она за несколько дней из потерпевшей в виновницу аварии превратилась. Чувствую себя мудаком. И самое интересное, что я сам это для себя выбрал. Мог бы уже забыть сто раз. И забить...
– Папочка, родненький, помоги! Я, кажется, человека убила. Голос дочери в трубке звучит истерично и загнанно. Половина слов тонет в задушенных влажных всхлипах. И на какую-то долю секунды я даже позволяю себе поверить в то, что мне это все послышалось. – Еще раз, Мил, внятно. Что случилось? Наплевав на толпу ожидающих моего решения подчиненных, тяжело поднимаюсь из кресла. – Я в аварию попала. Точней, человека сбила, – ревет дочь. – Кажется, это девушка. Да плевать мне, кто! Так я думал, а...
– Братки из девяностых, когда все улеглось, церкви строили. У людей с деньгами какая-то своя логика. Думают, могут все этими деньгами заткнуть, от всего отмыться. Простым смертным этого не понять...
– Папочка, родненький, помоги! Я, кажется, человека убила. Голос дочери в трубке звучит истерично и загнанно. Половина слов тонет в задушенных влажных всхлипах. И на какую-то долю секунды я даже позволяю себе поверить в то, что мне это все послышалось. – Еще раз, Мил, внятно. Что случилось? Наплевав на толпу ожидающих моего решения подчиненных, тяжело поднимаюсь из кресла. – Я в аварию попала. Точней, человека сбила, – ревет дочь. – Кажется, это девушка. Да плевать мне, кто! Так я думал, а...