Вот Мерилин Монро... Посмотришь её в кино - у неё такая святая вера в то, что она делает, такое наивное ощущение праздника, который всегда с ней... Она ещё долго останется "секс-бомбой" мира. Валентина Талызина, 5 июня 1990 г.
Знаете, у меня есть ещё одно мнение об этом поколении. Те артисты, которым сейчас было бы пятьдесят, - Высоцкий, Даль, учившийся со мной и умерший в тридцать пять лет Вадик Бероев - это поколение абсолютно ненужных красивых мужчин. Вот совсем недавно я хоронила своего сокурсника Володю Толкунова. Он был красавец-мужчина, эмоционален, возбудим по-актёрски, талантище невозможный: пел, танцевал, играл, прекрасно смотрелся на сцене. Это был Мужчина. Настоящий "герой-любовник", но жизнь так сложилась, что он оказался ненужным. Наше поколение... мы все невостребованные, но они - это поколение МУЖЧИН, которые не могли найти себя здесь, так как наше "советское общество" никогда не исповедовало вовне, ни "кто такой мужчина", ни "кто такая женщина", ни отношений между ними. В силу существовавшей тогда "морали" мы вроде как бесполыми существами были. И вот когда артист достигал очень высокого звучания, задействуя всего себя, он всегда оказывался... ненужным.Валентина Талызина, 5 июня 1990 г.
Я бы сказала, что причиной всех несчастий в этом мире является страх — страх боли, страх выставить себя на посмешище, страх возможной неудачи. И, пожалуй, самый главный — страх одиночества. Страх того, что никто в целом мире вас не любит.
Ничего не боятся только святые, для которых рай важнее страданий и искушений плоти, а также простаки, которым не хватает воображения представить себе боль.
Ибо в смерти ее есть некая загадка.
Подчас добропорядочные люди бывают невыносимыми занудами, и, несмотря на всеобщее восхищение ими, находиться в их обществе вещь довольно тягостная. И наоборот, отъявленные мерзавцы располагают к себе — до тех пор, пока наружу не вылезет их порочная сущность.
Наверное, это полезно — вытащить из закоулков сознания самые страшные страхи, чтобы поделиться ими с тем, кто тебе дорог.
Было самое начало января, в витрине всё ещё висели рождественские украшения, запылённые и искусственные, как несдержанные обещания после затянувшегося праздника.
Прав, прав батя! Воин – это не ноги. Воин – это в крови.
внутри каждого человека живет сила, которая человека строит. Она – будто конь. У иных этот конь куда хочет, туда и тянет, будто телегу с сеном. Оно и к лучшему, когда ты дороги не ведаешь. Не то станешь за поводья дергать – и вовсе не туда уедешь. А у иных, знающих, сила эта – как боевой конь у хузарина. Всадник еще и сам не понял, чего хочет, а конь-друг уже угадал и понес куда надо.
Вы ж теперь не ему, а ромейскому Христу кланяетесь. А этот меня уж точно простит. Он же всех прощает
Звезды не лгут, – возразил Артак. – Но предначертанное небесами – это не жалованная грамота. У каждого человека своя судьба. Но человек свободен и вправе от этой судьбы отказаться.
Не спешить – это не значит медлить. Это значит – делать в нужное время то, что нужно.
Кто знает, для чего нам Бог беды шлет: для того, чтоб от больших бед удержать, или – для нашей крепости испытания?
Змея из-под колоды на тура шипит - и пусть. А рискнет пасть разинуть - сгибнет под копытом.
Из обороняющихся управляться с оружием худо-бедно умели только четверо: купец Дюжа, его сын, Илья да Ярош. Остальные скорей сами на копье наденутся, чем ворога насадят. Еще плотники. Эти хоть с топорами управляться привычны. Хотя враг – не бревно. Бревно от железа уворачиваться не станет и ответки не даст.
Сын — молодец! Усвоил один из главных принципов власти: слабые должны бояться, а сильные — верить.
Правильно говорил Рёрех: «Не тот храбр, кто бесстрашен, а кто над страхом своим господин».
– Кто напал? Много? – Побьем – посчитаем, – пообещал Духарев.
Переговоры на чужой земле - это не мечом рубать. Тут соображать надо.
Сколько на тренировках гридь не гоняй, а настоящего боя учебный не заменит. Опять-таки отроки-волчата должны крови попробовать. Почувствовать, что не зря они стрелами по мишеням били да мечами намахивались так, что за ужином чашку до рта не донести. Вот, когда брызнет из-под клинка настоящая вражья кровь и гадина, пришедшая грабить твою землю, убивать и насиловать, захлебнется криком и хряпнется оземь, тогда и понимаешь - не зря! Есть силушка. И можешь ты платить отныне за обиду железом. Сполна. Сдачи не требуется.
... главное волшебство меча – это его способность превращать чужое в своё.
Свойство человеческого ума таково, что он уверенно собирает из фактов-кубиков именно тот игрушечный домик, который ему привычен.
Красоту каждый по-своему видит.
Где появляется ромейское золото, там всегда замышляется какая-нибудь гадость. И чем больше золота, тем большая гадость.