Но не бывает человеческого поступка более редкого, несмотря на все несправедливости и провокации, чем лишение собственных родственников наследства. Люди могут любить других куда сильней, чем почитать родственников, - к последним они могут питать отвращение вплоть до ненависти, - и все же на пороге смерти оживает сильнейшее ощущение родства, которое заставляет завещателя отписывать свое владение следующему роду, согласно привычке столь древней, что она кажется ровесницей самой природы.