Цитата из книги «Пятнадцать жизней Гарри Огаста» Клэр Нортпоказать все Добавить
Я никогда не мог понять, почему советское метро так отличалось от всего того, что находилось на поверхности. Казалось, что это два совершенно разных мира. К тому моменту, когда я прибыл в Ленинград, метро в этом городе просуществовало всего год. Станции его единственной тогда ветки представляли собой настоящие дворцы из мрамора и хрусталя. Величественные колонны, мозаика на стенах, вымощенный отшлифованными гранитными плитами пол – всё это выглядело чересчур претенциозно, но производило сильное впечатление. Любопытно, что часы над тоннелями отсчитывали секунды не назад, показывая, сколько времени остаётся до прибытия следующего поезда, а вперёд. Возможно, таким образом у пассажиров подземки воспитывалась подсознательная уверенность в том, что им не придётся стоять на перроне больше трёх минут, а заодно и в том, что всё в их жизни чётко спланировано и упорядочено и происходит вовремя.
Гарри Огаст — не человек, или, вернее сказать, не тот человек, какими мнят себя все остальные. Он родился в 1918 году бастардом английской аристократической семьи и был отдан на воспитание садовнику. Он был придавлен тяжестью своего социального положения, стремился к малому и достиг немногого. Родившись во второй раз, в то же время и в том же месте, он сошел с ума от безысходности и убил себя. Родившись в третий раз, он понял, что пора извлечь определенные выгоды из своего положения. В конце...