Ведь могла же мама глухой ночью сигануть через забор, убить собаку и, поползя по битому стеклу, с животом, распоротым колючей проволокой, истекая кровью, изловчиться и слабеющими руками вырвать ус у клубники редкого сорта, чтобы привить его к своей чайной клубничонке? Ведь могла же, могла добежать с добычей до ограды и, со стоном, задыхаясь, последним усилием перебросить клубничный ус папе, который прятаился в кустах, поблескивая под луной круглыми очками?