Сомневаюсь, что Джикан дал бы нам ключ даже от санузла, и даже в том случае, если бы нам грозило описаться.
— Мое наследие — это то, что мы с тобой строим вместе, Грейс. Моим наследием — нашим наследием — станет наша жизнь, станут наши дети.
Умирали люди. Разбивались сердца. Выигрывались и проигрывались войны. И ничто из этого нельзя отменить. Ничто из этого нельзя забыть. Прошлое остается неизменным. Его нельзя изменить, но его можно понять. Его нельзя забыть, но его можно принять. И возможно — возможно, — его раны можно залечить.
— Время нас не меняет. Оно просто раскрывает нас.
Но есть старая поговорка, гласящая, что лучше просить прощения, чем позволения, и сейчас, похоже, пора действовать в соответствии с ней.
Если мы не начнем учиться на ошибках наших родителей, на ошибках наших дедушек и бабушек, то нам суждено повторить каждую из них. Но я должна верить, что мы их не повторим.
Никто не вправе указывать другому, как и когда он должен справиться со своей травмой и должен ли он пытаться сделать это. Даже если этот кто-то – твоя пара.
Он долго пытался запрятать свою психологическую травму поглубже, не обращать на нее внимания, строя себя и свою новую жизнь такими, какими он хочет их видеть, но такая травма не может долго оставаться под спудом, и я представить не могу, какую она причиняет ему боль теперь, когда он больше не в силах игнорировать и контролировать ее, как того хотел.Он долго пытался запрятать свою психологическую травму поглубже, не обращать на нее внимания, строя себя и свою новую жизнь такими, какими он хочет их видеть, но такая травма не может долго оставаться под спудом, и я представить не могу, какую она причиняет ему боль теперь, когда он больше не в силах игнорировать и контролировать ее, как того хотел.И вместо того чтобы помочь ему справиться с ней, вместо того чтобы просто принять к сведению то, чем он готов со мной делиться, я продолжаю давить на него. Продолжаю давить, желая понять то, что он пока вряд ли понимает сам. А значит, неправ в этой ситуации не он, а я.Никто не вправе указывать другому, как и когда он должен справиться со своей травмой и должен ли он пытаться сделать это. Даже если этот кто-то – твоя пара.
Я уже говорил тебе, что считаю себя везунчиком, раз моя девушка влюбилась в меня дважды.
Потому что есть одна вещь, о которой никто из нас пока не готов даже задуматься, – мы собираемся выманить из клетки голодную тигрицу, используя в качестве наживки сочный кусок мяса… Захочет ли она поболтать с нами прежде, чем набросится и перегрызет нам горла?
хороший лидер никогда не просит других сделать то, чего не смеет сделать сам
Две богини, бьющиеся в смертельной, но вечной схватке на фоне холодных звезд Аляски
Время нас не меняет. Оно просто раскрывает нас.
Прошлое остается неизменным. Его нельзя изменить, но его можно понять. Его нельзя забыть, но его можно принять.
Переводите скорее на русский
Добрый день, меня зовут мисс Девери. И я научу вас уничтожать драконов.
- Такие браки полны сюрпризов.
- Лучше уж вероятные сюрпризы, чем гарантированная нищета.
- Как мило, вы привезли с собой плюшевого мишку!
- Да, да, он меня успокаивает в некотором роде.
- Дама, которая любит плюшевых игрушек не может быть злобной. А о вас такие слухи нехорошие ходили, но теперь вижу, ложь всё это...
Как только за ним закрылась дверь Хизер открутила у мишки голову и пригубила крепкого. Мишка успокаивал ее, в некотором роде.
Я планирую использовать любые стратегические преимущества, которые обнаружу.
Ш-шуки.., ш-шабаки...
Каждый из нас несет бремя своих тревог. Но застревая в чужих тревогах, мы понапрасну тратим силы.
Мне пятьдесят пять, а такое ощущение, будто только что родилась.
Многолетний опыт семейной жизни научил его оставлять последнее слово за женой.
А одиночество, оно обманчивое… Мы часто никого не хотим видеть только для того, чтобы никто не заставил сомневаться в правильности наших помыслов и решений…
Глядя на вас, я начинаю думать, что в некоторые головы мысли приходят лишь для того, чтобы умереть.