Нет занятия глупее, чем говорить о себе с собеседником, не способным понять, о чём речь.
Счастье, как ни странно, тяжёлый труд. А мы, в большинстве своём, удивительные лентяи.
Обычное заблуждение, когда речь заходит о самых близких людях, которых мы не раз видели в минуты слабости и с какого-то перепугу решили, что эти незначительные эпизоды и есть сокровенная правда о них.
– Главный секрет твоего обаяния состоит в том, что ты нас идеализируешь, – сказал Шурф. –И меня, и этих ребят, и вообще всех, кто хоть сколько-нибудь тебя заинтересует. И делаешь это настолько убедительно, что мы тебе верим. И даже отчасти превращаемся в удивительных незнакомцев, великодушно выдуманных тобой ради обретения какого-нибудь дополнительного, одному тебе необходимого смысла.
Руководствоваться желаниями и идти на поводу у настроения – именно так я и представляю себе нормальное течение жизни.
Можно сколько угодно оправдываться стеснительностью или опасением показаться назойливыми, но на мой взгляд, если человек не сделал чего-то настолько простого в исполнении, значит, недостаточно этого хотел.
Ты и сам знаешь, что обычно нравишься людям. Это происходит, в первую очередь, потому, что в твоём присутствии они начинают нравиться себе.
"В любви нужно быть нерасчетливым и беззащитным, иначе нечестно."
"...вступая в область своих сверхценностей, мы все начинаем совершать ошибки. Это неизбежно. Чем больше груз ответственности, подлинной или мнимой, тем сильнее страх ошибиться, который, как известно, и является главной причиной всех наших ошибок."
Когда два человека, старший и младший, способны так дружно ржать по самому пустяковому поводу, ясно, что им крупно повезло друг с другом.