Книжные герои, как люди, с ними рискованно встречаться спустя десятилетия. Они могут тоже постареть, поглупеть.
Творчество для меня было актом непослушания. Творец начинает думать не как все, он покидает населенную территорию и переходит в одиночество.
Разговор шел о абстракционистах, на которых тогда ополчилась партийная печать и которых интеллигенция не очень-то защищала, потому что абстрактное искусство было непонятно. Бытовало мнение, что это, мол, шарлатанство, мазня, ослиным хвостом можно ляпать подобные картины. В тот вечер Полетаев раздал присутствующим бумагу, краски и предложил каждому написать абстрактную картину. Все со смехом взялись за кисточки, готовые посрамить абстракционизм. Не прошло получаса, и появились первые сконфуженные. Сдавались один за другим, признавая свое пораженье. Никто, сколько их было, человек двадцать, ни один не нарисовал чего-нибудь стоящего. Мазня действительно получилась, мазня, да не та. Они начали понимать, вернее, чувствовать, что абстрактное искусство - это искусство со своими законами, своим языком.
Гении творят свое дело бессознательно, то, что они создают, - не плод, созревающий от размышлений, это озарение, дар небес, метеорит.
Эффект белых ночей заключен в неведомо откуда идущем свете, когда нет теней, и волшебное это освещение придает обыкновенным улицам призрачность.
Нормальное состояние детства - счастье. огорчения, слезы и наказания - все быстро смывается счастьем. Ты беззащитен, поэтому тебя все любят, мир еще полон родных, полон открытий, удивлений и приключений.
Когда мы стали проводить летние месяцы в Комарово, здешние места были полны зверья. Встречались лисицы, зайцы. Неподалеку от нашей дачи жила рысь. Мы с Сашей Яшиным ходили на глухариный ток. Поутру птичий гомон не давал спать. На нашем участке стучали дятлы, носились белки, они забавно бегали по штакетникам забора. Поселилась целая стая соек. Под крышей свили гнезда синицы. Было это в пятидесятые-шестидесятые годы. С тех пор год за годом лесная жизнь редела. Куда-то вся живность стала исчезать. Ныне лес начисто опустел. Его не вырубили. Он по-прежнему вплотную подходит к даче, но он пуст. Ни птиц, ни белок, он тих и безмолвен. Растет черника, грибы, брусника, все вроде в порядке, только унылая пустынность отделяет эту дачную местность от карельских лесов. Слишком много людей, слишком - машин, слишком - музыки. Леса лишились своих голосов и обитателей.
Легко сказать «будь самим собой». А если я не знаю, какой я? Мне все время не нравится тот, кем я пребываю, все кажется, он не настоящий.
У нас слишком много людей, которым всем понятно. Ничем они не терзаются, всегда знают, что делать, как жить. Шагают и шагают в ногу со всеми. Куда? Наверное, «в нужном направлении».
Я вдруг остановился посреди улицы, пытался поймать мысль, которая вот-вот мелькнула и исчезла...Мысль была о том, что пока мы хмуримся на безобразия нашего бытия, сетуем на криминал, коррупцию, инфляцию - жизнь то проходит. У детей тоже хватает обид, неприятностей, но они умеют обходить, не застревать в них. Дети мудры, они говорят: "Радуйся пока не поздно", говорят между прочим нам, взрослым, учат нас, они мудрее, на их стороне птицы, зайцы, рыбы, весь животный мир.