Мои цитаты из книг
В сущности, под видом любовного романа можно писать на любую тему, о чем угодно, хоть об истории, хоть о политике.
С 1452 года, с издания 42-строчной библии Гуттенберга, текст и книга составляли единое целое. Опубликовать текст означало напечатать книгу, чтение текста подразумевало чтение книги, а приобрести текст можно было лишь купив книгу… Эта история началась вечером обычной пятницы, когда практикантка принесла ветерану издательского дела Роберу Дюбуа, бывшему владельцу, а ныне главному редактору издательства, которое все еще носит его имя, электронную читалку. Глядя на «гладкую, черную, холодную...
За книгами я как за каменной стеной.
С 1452 года, с издания 42-строчной библии Гуттенберга, текст и книга составляли единое целое. Опубликовать текст означало напечатать книгу, чтение текста подразумевало чтение книги, а приобрести текст можно было лишь купив книгу… Эта история началась вечером обычной пятницы, когда практикантка принесла ветерану издательского дела Роберу Дюбуа, бывшему владельцу, а ныне главному редактору издательства, которое все еще носит его имя, электронную читалку. Глядя на «гладкую, черную, холодную...
Тебя пугает, что ты не сумеешь распознать, обладает рукопись литературными достоинствами или нет. Ты боишься, что тебе не хватит культуры, знания великих книг, знакомства с литературными направлениями, в результате чего ты прозеваешь главное и упустишь редкую жемчужину. Эти страхи неизбежны, и они будут сопровождать тебя всю жизнь. От них нельзя избавиться, потому что ни один человек на свете не способен овладеть в таком огромном объеме знаниями, без которых, как тебе сейчас кажется, невозможно хорошо делать нашу работу. Успокаивайся тем, что ты не нанималась литературе в сторожа. Даже сами писатели — не сторожа литературе. Литература — это не некая изначальная сущность, которую автор вкладывает в текст; литература — это невероятно сложное коллективное творчество, оцениваемое спустя годы. Разумеется, каждый автор вносит в него что-то свое, как и издатель, формирующий книжные серии, но главное решение принимают не они, а читатели, в том числе журналисты, книготорговцы, университетская наука, начальная и средняя школа. Часто они не соглашаются друг с другом, меняют мнения, в результате чего в литературе отсутствуют заданные границы и формы. Возвращаются, казалось бы, прочно забытые авторы; другие, вроде бы утвердившиеся навсегда, погружаются в пучину забвения. В конце концов остается твердое ядро из писателей, которых все считают великими, но никто не любит.— Но все-таки что нужно делать, чтобы уменьшить риск ошибки?— Читать, конечно. Постоянно, все без разбору. И еще надо любить книги. Если ты по-настоящему влюблена в текст, который собираешься печатать, это значит, что он уже сделал первый шаг на пути к вечности.
С 1452 года, с издания 42-строчной библии Гуттенберга, текст и книга составляли единое целое. Опубликовать текст означало напечатать книгу, чтение текста подразумевало чтение книги, а приобрести текст можно было лишь купив книгу… Эта история началась вечером обычной пятницы, когда практикантка принесла ветерану издательского дела Роберу Дюбуа, бывшему владельцу, а ныне главному редактору издательства, которое все еще носит его имя, электронную читалку. Глядя на «гладкую, черную, холодную...
На свете есть куча книг, прочитать которые обязан каждый и которые читали все — кроме меня, рассудившего, что их читало столько народу, что я им уже не нужен, и потратившего свое время на чтение совсем других книг.
С 1452 года, с издания 42-строчной библии Гуттенберга, текст и книга составляли единое целое. Опубликовать текст означало напечатать книгу, чтение текста подразумевало чтение книги, а приобрести текст можно было лишь купив книгу… Эта история началась вечером обычной пятницы, когда практикантка принесла ветерану издательского дела Роберу Дюбуа, бывшему владельцу, а ныне главному редактору издательства, которое все еще носит его имя, электронную читалку. Глядя на «гладкую, черную, холодную...
Лучший способ научиться - это включиться в работу.
С 1452 года, с издания 42-строчной библии Гуттенберга, текст и книга составляли единое целое. Опубликовать текст означало напечатать книгу, чтение текста подразумевало чтение книги, а приобрести текст можно было лишь купив книгу… Эта история началась вечером обычной пятницы, когда практикантка принесла ветерану издательского дела Роберу Дюбуа, бывшему владельцу, а ныне главному редактору издательства, которое все еще носит его имя, электронную читалку. Глядя на «гладкую, черную, холодную...
Я буду вынимать <по книге> без всякой системы, наугад, и выбранный таким образом порядок будет наилучшим. Предоставленные сами себе, книги не ошибаются.
С 1452 года, с издания 42-строчной библии Гуттенберга, текст и книга составляли единое целое. Опубликовать текст означало напечатать книгу, чтение текста подразумевало чтение книги, а приобрести текст можно было лишь купив книгу… Эта история началась вечером обычной пятницы, когда практикантка принесла ветерану издательского дела Роберу Дюбуа, бывшему владельцу, а ныне главному редактору издательства, которое все еще носит его имя, электронную читалку. Глядя на «гладкую, черную, холодную...
Иногда ужасно трудно понять, нравится ли тебе то, что ты читаешь.
С 1452 года, с издания 42-строчной библии Гуттенберга, текст и книга составляли единое целое. Опубликовать текст означало напечатать книгу, чтение текста подразумевало чтение книги, а приобрести текст можно было лишь купив книгу… Эта история началась вечером обычной пятницы, когда практикантка принесла ветерану издательского дела Роберу Дюбуа, бывшему владельцу, а ныне главному редактору издательства, которое все еще носит его имя, электронную читалку. Глядя на «гладкую, черную, холодную...
Почувствуй,чем пахнет страница,и считай,ты ее прочитал.
С 1452 года, с издания 42-строчной библии Гуттенберга, текст и книга составляли единое целое. Опубликовать текст означало напечатать книгу, чтение текста подразумевало чтение книги, а приобрести текст можно было лишь купив книгу… Эта история началась вечером обычной пятницы, когда практикантка принесла ветерану издательского дела Роберу Дюбуа, бывшему владельцу, а ныне главному редактору издательства, которое все еще носит его имя, электронную читалку. Глядя на «гладкую, черную, холодную...
Жить или умереть - пожалуйста, но никто не имеет права останавливаться.
Впервые на русском языке выходит роман всемирно признанного финского писателя Даниэля Каца "Как мой прадедушка на лыжах прибежал в Финляндию". В этой автобиографической фантасмагории подлинные события трагической истории XX века - русская революция, Первая и Вторая мировые войны - и подлинная судьба предков писателя щедро сдобрены иронией и гротеском. Главный герой книги - бравый солдат, неунывающий еврей Беня, место действия - Россия и Финляндия.
Бедняк вкалывает из последних сил и все равно голодает, а когда по милости господ все идет вкривь и вкось и начинается война, господа заводят речи о народе, отечестве, чести…
Впервые на русском языке выходит роман всемирно признанного финского писателя Даниэля Каца "Как мой прадедушка на лыжах прибежал в Финляндию". В этой автобиографической фантасмагории подлинные события трагической истории XX века - русская революция, Первая и Вторая мировые войны - и подлинная судьба предков писателя щедро сдобрены иронией и гротеском. Главный герой книги - бравый солдат, неунывающий еврей Беня, место действия - Россия и Финляндия.