Человек талантливый напоминает цветок, который поднимается очень высоко. Его хотят сорвать первым. А что же остальные цветы? А те наполняются завистью, для них достаточно собственной красоты, другой красоты они не хотят признавать.
... бо й що таке життя людське, як не змагання й невпинне боріння з темними силами, з гріховними пристрастями, з власною слабкістю, з дурощами, з надмірною довірливістю?
"Бо коли є в тобі обдарованість, то вже ти не належиш собі, а світові. Пускаєш свої твори між людей, мов дітей."
Якщо створене тобою здавалося зроблене кимось іншим - набагато здібнішим за тебе, коли сам дивувався і не вірив, що то твоя праця, - отоді й був справжній успіх.
Жінка - як бог: вона хотіла б володарювати над своїм чоловіком неподільно. А чоловік нагадує поганина: йому завжди мало бога одного, а жінок і поготів.
Та, мабуть, коли чиниш добро, то не думаєш про це. Заздалегідь обдумують лише підлоти.
Звик мати справу з речами мертвими, з минулим, з сухою логікою, з писаннями й виповідями. А жива людина завжди складніша й дорожча за всі наймудріші писання й виповіді.
А я - повторна? Ще буде колись така? Чи, може, була вже? Ніколи й ніде! Людина з'являється один раз і щезає, і це найнеповторніше й найпрекрасніше з усього, що може бути.
Говоря "культура", я имею в виду культуру не начитанности, не наслышанности музыкой, не навиданности изобразительным искусством - это всего лишь части культуры, ее надстройки, а собственно культуру, базу ее - умение жить, не мешая другим, умение приносить пользу, не требуя взамен лавровых венков, способность делать своими чужие радости и беды. Это умение прожить свой век разумно, не наказан никого, не испортив никому жизнь, - вот что такое, мне кажется, культура, ее личностная основа. И, наверное, это еще следование традициям, законам, вере.
Помню, у Куприна кто-то из героев говорит, что были времена, когда люди любили разговаривать друг с другом, а сейчас даже не умеют.