Длинные летние вечера на траве, гудение пчел и поскрипывание качелей. Копание в огороде, капли дождя, дымок от жженых листьев в воздухе, запах розмарина и лаванды на моих ладонях. Упаковка рождественских подарков на полу в комнате Лекси, падающий за окном снег. Раф негромко наигрывает на пианино рождественские песни, Эбби подпевает ему из своей комнаты, и мне под дверь тянет пряничным ароматом.
Можете брать от жизни все, что хотите, при условии, что принимаете цену и готовы ее заплатить.
...если вы в чем-то на все сто уверены, то в конце концов сумеете убедить и других, кто почему-то еще сомневается.
Ад - это просто другие люди.
Я, бывало, представлял себе, как время сворачивается складками, как тени тех, кем мы станем в будущем, проскальзывают назад к тому судьбоносному моменту, чтобы, похлопав друг друга по плечу, прошептать:
«Ты только посмотри! Вон тот мужчина, вон та женщина. Они ваши, они ваша жизнь, ваше будущее. Вон они переминаются с ноги на ногу, стоя в очереди, с них стекает на ковер вода, они замешкались в дверном проеме. Не пропустите этот момент».
Истинная проблема возникает, когда монархия и война отделяются друг от друга. [...] Возьмем, к примеру, войны прошлого. Король лично вел войско в бой. Всегда. Потому что таков был тогда правитель — как на бытовом уровне, так и на мистическом. Он первый шел вперед, ведя за собой народ, рисковал ради подданных жизнью, приносил себя в жертву ради соплеменников. Откажись он взять на себя в критический момент такую ответственность, его бы разорвали на части — и были бы правы. Потому что это значило бы, что он самозванец, незаконно притязающий на трон. Король и был страной. Как он мог послать ее в бой без самого себя? Теперь же… Вы когда-нибудь видели, чтобы президент или премьер-министр был на передовой, чтобы он вел солдат на войну, которую сам же и начал? В тот момент, когда эта физическая и мистическая связь обрывается, как только правитель более не горит желанием жертвовать собой ради народа, он тотчас превращается из вождя в пиявку, в паразита. Он заставляет других брать на себя риск, а сам тем временем отсиживается в безопасном месте и жиреет за счет пушечного мяса. Война превращается в омерзительную абстракцию, в игру для бюрократов, которую они ведут на бумаге. Солдаты и мирное население — пешки, которыми жертвуют в огромных количествах ради причин, не имеющих никакого отношения к реальности. И как только правитель лишается трона, война теряет смысл. Нами — всеми до единого — правят мелкие, продажные узурпаторы, и они лишают смысла все, что попадается на их пути.
Когда-то я по наивности думала, будто могу что-то предложить мертвым. Нет, не отмщение и даже не справедливость, что бы ни стояло за этим словом, а лишь одну-единственную вещь: правду. Поскольку, как мне кажется, обладаю по крайней мере одним из качеств, которые полагается иметь хорошему детективу: нюхом на правду. Словно во мне сидит некий внутренний магнит и однозначно указывает, что шлак, что сплав, а что чистый металл.
- Я ведь любила его, - сказала она. - Я бы и дальше любила его, лишь бы он только позволил мне любить его, до конца моих дней.
Я была права: свобода пахнет озоном, грозами и порохом, причем одновременно. Она пахнет снегом, кострами, скошенной травой, у нее вкус морской воды и апельсинов.
Вы когда-нибудь видели, чтобы президент или премьер-министр был на передовой, чтобы он вел солдат на войну, которую сам же и начал? В тот момент, когда эта физическая и мистическая связь обрывается, как только правитель более не горит желанием жертвовать собой ради народа, он тотчас превращается из вождя в пиявку, в паразита. Он заставляет других брать на себя риск, а сам тем временем отсиживается в безопасном месте и жиреет за счет пушечного мяса. Война превращается в омерзительную абстракцию, в игру для бюрократов, которую они ведут на бумаге. Солдаты и мирное население — пешки, которыми жертвуют в огромных количествах ради причин, не имеющих никакого отношения к реальности. И как только правитель лишается трона, война теряет смысл. Нами — всеми до единого — правят мелкие, продажные узурпаторы, и они лишают смысла все, что попадается на их пути.