И прошло три года, и в день праздничный Священник пришел во храм, чтобы показать народу раны господни и сказать ему проповедь о гневе господнем.И когда он облачился в свое облачение, и вошел в алтарь, и пал ниц, он увидел, что престол весь усыпан цветами, дотоле никем не виданными. Странными они были для взора, чудесна была их красота, и красота эта смутила Священника, и сладостен был их аромат. И безотчетная радость охватила его. Он открыл ковчег, в котором была дарохранительница, покадил перед нею ладаном, показал молящимея прекрасную облатку и покрыл ее священным покровом, и обратился к народу, желая сказать ему проповедь о гневе господнем. Но красота этих белых цветов волновала его, и сладостен был их аромат для него, и другое слово пришло на уста к нему, и заговорил он не о гневе господнем, но о боге, чье имя — Любовь. И почему была его речь такова, он не знал.
— Нет никакого бога, кроме зеркала, которое ты видишь перед собой, ибо это Зеркало Мудрости. И в нем отражается все, что в небе и что на земле. Только лицо смотрящего в него не отражается в нем. Оно не отражается в нем, чтобы смотрящийся в него стал мудрецом. Много есть всяких зеркал, но те зеркала отражают лишь Мысли глядящего в них. Только это зеркало — Зеркало Мудрости. Кто обладает этим Зеркалом Мудрости, тому ведомо все на земле, и ничто от него не скрыто. Кто не обладает этим зеркалом, тот не обладает и Мудростью. Посему это зеркало и есть бог, которому мы поклоняемся.
Как это все удивительно! Священник убеждает меня, что душа ценнее, чем все золото в мире, а' вот купцы говорят, что она не стоит и гроша.
Ящерицы - прирожденные философы.
Mi bella Princesa, ваш забавный маленький Карлик никогда больше не будет плясать. Это жаль! Он так безобразен, что пожалуй, рассмешил бы даже Короля.
-Но почему же он никогда больше не будет плясать?-смеясь, спросила Инфанта.
- Потому что у него разбилось сердце.
Инфанта нахмурилась, и ее прелестный розовый ротик искривился в хорошенькую, презрительную гримаску.
- На будущее время, пожалуйста, чтобы у тех, кто приходит со мною играть, не было сердца совсем!-крикнула она и убежала в сад.
- Не всем дано быть такими же красивыми, как мы, - наперебой кричали ящерицы. - Это было бы чересчур. Пусть это звучит нелепо, но он, по сути дела, не так уж уродлив, особенно, если зажмуриться и отвернуться.
Впредь да не будет сердца у тех, кто приходит со мной играть!
Стройные тюльпаны весело посматривали на пунцовые розы и как бы говорили: „Перестанете гордиться: мы так же прекрасны, как и вы".
Они не поняли ни единого его слова, но это не имело никакого значения - ведь они наклоняли головы набок и принимали умный вид, а это ничуть не хуже, чем что-то понимать, и куда как проще.
В обыкновенные дни ей разрешалось играть только с детьми одинакового с ней сана и звания, а потому ей всегда приходилось играть одной.