Хороший еврей найдет за день сто поводов поблагодарить Бога.
Также и хороший индус ни при каких обстоятельствах не должен забывать, что Мир создан для восторга, для восхищения Жизнью.
По статистике на середину руля (клаксон) индусы жмут в два раза чаще, чем на педаль тормоза. Хотя и тормозить приходится ежеминутно: блаженные, несуетливые пешеходы, царственно убежденные в своей святости коровы. От велорикши до водителя тяжелого грузовика — каждый делает вид, что он один во Вселенной.
"-Это две мистические страны - Индия и Россия, неподвластные логике, - размышлял бедный Леня, вмиг лишившийся дорогих кожаных кроссовок. - Тут они чистят с утра до вечера, моют, подметают - грязь стоит везде, вонь невообразимая! Здесь они сторожат из последних сил, сохраняют бдительность - тут же у нас уперли ботинки, никто и глазом не моргнул... Поэтому наши две страны так дружат, - заключил он."
— Не нужно никакого поклонения, никакой молитвы. — Но превратите обыденное в священное. Истинная молитва одна: все время чувствовать благодарность Существованию. Ведь оно предоставило вам такую возможность, о которой вы никогда не просили, ничем не заслужили, и все-таки получили ее…/Ошо/
— Человек — величайший эксперимент существования. Он рождается, чтобы стать абсолютно сознательным, но может упустить эту возможность. Жизнь — мистерия потрясающей красоты. Если вы можете наполнить свою жизнь поэзией и упускаете это, ответственны лишь вы, и никто другой.****— Грех — это когда вы не радуетесь жизни.
— Оптимист — это человек, который подходит утром к окну и говорит: «Доброе утро, Господь!» А пессимист — тот, кто подходит к окну и говорит: «О Боже, это что, утро?»/Ошо/
Мне хотелось увидеть мир и поцеловать его, но я не знала, как это можно сделать.
Горные индийцы непонятно говорят по-английски, не так, как нас учили в 26-й спецшколе у метро «Нахимовская» <...>
— Вы можете, конечно, доставить мне неприятности, <...> Но сделать меня несчастным — не в ваших силах!..
А для очищения ума и сердца повторяйте мантру «ОМ НАМА ШИВАЙЯ», что означает: «Всего себя я отдаю в твои руки, Господи!..»
А в нашем туалете жил таракан. Мы когда его увидели в первый раз, то хотели отправить к праотцам. Но потом передумали. Лёня сказал, что тут, в Индии, он проникся местной философией и предлагает к этому таракану, единственному в своем роде, отнестись с пониманием. Мы к нему по-доброму, и он к нам — по-доброму, сказал Лёня.
Он был совершенно один, этот таракан, мы его узнавали в лицо. Он не имел привычки шататься без всякого смысла, делать резкие движения, внезапно появляться и разбегаться в разные стороны. Наоборот, его всегда можно было застать в одном месте — под потолком на трубе. Сутками напролет он сидел, не шелохнувшись, иногда чуть-чуть шевеля усами, видимо, еще не окончательно плюнул на этот суетный мир и не ушел в нирвану.