Мои цитаты из книг
И пришло время узнать истину, которая была в том, что ему умирать, а подлинный мир, полный дивных тайн, оставался весь позади, так и не познанный.
Анатолий Ким «Лотос». Повесть, 1980 год. Читает Наталья Некрасова. «Лотос» грандиозный экзистенциалистский пассаж, где разыграна тема Большой Смерти, поглощаемой Великой Жизнью. ЕСЛИ МЫ ВЗДОХНЕМ РАЗОМ, ВОЗДУХ ЗЕМЛИ ПОДНИМЕТСЯ НЕВИДАННЫМ УРАГАНОМ. У НАС ХВАТИТ ВРЕМЕНИ, ЧТОБЫ О КАЖДОМ СОЧИНИТЬ ДОСТОЙНЫЙ РЕКВИЕМ. ЕГО МЫ ИСПОЛНИМ НЕЖНО, ИСТОВО, С ВОЗВЫШЕННОЙ ПЕЧАЛЬЮ. Художник Лохов не побрился перед отъездом и довез свою суточную щетину до материнского смертного ложа. Осторожно целуя старуху...
В зайце жизнь жарко трепетала от ужаса, а за ним гналась не менее жаркая и страстная жизнь, но верхом на ней мчалась распаленная желанием заячья смерть. И в том, чего желала неистовая всадница, была такая же неотвратимость, как и в золотом и багряном убранстве траурной осени. Убийца и жертва были обуреваемы великими страстями, но при столкновении их получался результат самый незадачливый: невзрачный труп, пожелтевшая трава, шелестящий лоскутный ковер в лесу.
...Он никак не мог забыть о последней секунде заячьей жизни, когда полуживой зверек, каким-то образом вырвавшись из пасти собаки, пытался уползти в сторону. И в том, как он смиренно, слепо и обреченно ковылял прочь от горелого пня, ... увидел самое непримиримое и страшное: одиночество убиваемого, несогласие быть насильно умерщвленным — быть никем, бездыханным трупом.
Анатолий Ким «Лотос». Повесть, 1980 год. Читает Наталья Некрасова. «Лотос» грандиозный экзистенциалистский пассаж, где разыграна тема Большой Смерти, поглощаемой Великой Жизнью. ЕСЛИ МЫ ВЗДОХНЕМ РАЗОМ, ВОЗДУХ ЗЕМЛИ ПОДНИМЕТСЯ НЕВИДАННЫМ УРАГАНОМ. У НАС ХВАТИТ ВРЕМЕНИ, ЧТОБЫ О КАЖДОМ СОЧИНИТЬ ДОСТОЙНЫЙ РЕКВИЕМ. ЕГО МЫ ИСПОЛНИМ НЕЖНО, ИСТОВО, С ВОЗВЫШЕННОЙ ПЕЧАЛЬЮ. Художник Лохов не побрился перед отъездом и довез свою суточную щетину до материнского смертного ложа. Осторожно целуя старуху...
Можно ли сразу же, без лишних слов обнять и поцеловать девушку? Он предположил, что можно, и не ошибся. Вскоре он оторвался от нее, чтобы встать и снять гимнастерку, в которой ему стало душно, а когда сел обратно, сперва жадно припал к стакану, словно записной алкоголик, который, пока не выпьет, думать не может о сексе; потом, протерев очки, он снова повторил приемчик из «Вперед, путешественник», взяв еще две сигареты, хотя первые две лежали в пепельнице почти нетронутые, и вновь она не заметила. В этот момент расстегивала для него лифчик. Он подумал, может, сказать: «Слушай, Арлин, давай не будем; ты слишком порядочная для этого», и она расплачется в его объятиях и ответит: «О, Боб, ты первый, кто по-настоящему уважает меня», а потом, у двери, они романтически прильнут друг к другу в нежном прощании, обещая писать письма. Беда в том, что она уже запустила язык ему в рот, его руки сжимали ее маленькие груди, а ее пальцы со школьным колечком умело расстегивали его ширинку.
Ты одинок с рождения и до самого конца, и нет никого, кто поможет тебе преодолеть это одиночество. Однако – никаких драм, никакого надрыва. Ричард Йейтс — наименее известный, по горькому замечанию Esquire, из великих американских писателей — умер в 1992 году от осложнений после операции на легких. Его крепкая и добротная проза была к тому времени крепко и добротно забыта. Статус «заново открытого» Йейтсу суждено было получить лишь в 1999-м, после статьи коллеги по перу Стюарта О’Нана. Статья...
Она даже могла спокойно вспоминать Вефиль, штат Коннектикут, - тот долгий, безрадостный период после возвращения из Парижа, когда чуть ли не ежедневно и еженощно казалось, что невозможно быть более одинокой. Ее замечательный старый дом в колониальном стиле доставлял истинное удовольствие, - по крайней мере доставлял бы, если б нашелся мужчина, с которым разделить его, - а в старом амбаре позади дома она устроила студию, где создала много произведений. Но невозможно все время работать. Вечерами, когда Бобби засыпал, она слушала радио - большой напольный "Мажестик", ее единственное дорогое приобретение после возвращения из Франции, - но даже самым занимательным программам редко удавалось заставить ее забыть о том, что ее интересует по-настоящему, - позвонит кто-нибудь или нет.
Ты одинок с рождения и до самого конца, и нет никого, кто поможет тебе преодолеть это одиночество. Однако – никаких драм, никакого надрыва. Ричард Йейтс — наименее известный, по горькому замечанию Esquire, из великих американских писателей — умер в 1992 году от осложнений после операции на легких. Его крепкая и добротная проза была к тому времени крепко и добротно забыта. Статус «заново открытого» Йейтсу суждено было получить лишь в 1999-м, после статьи коллеги по перу Стюарта О’Нана. Статья...
Теперь, когда Бобби был в армии, она обнаружила, что виски - великий спаситель. Под его защитой она могла давать волю памяти: не испытывая сожалений, возвращаться к самым болезненным, самым мучительным моментам своей жизни и находить успокоение в вере, что ничего не было настолько плохо, как казалось, что всё так или иначе устроилось наилучшим образом.
Ты одинок с рождения и до самого конца, и нет никого, кто поможет тебе преодолеть это одиночество. Однако – никаких драм, никакого надрыва. Ричард Йейтс — наименее известный, по горькому замечанию Esquire, из великих американских писателей — умер в 1992 году от осложнений после операции на легких. Его крепкая и добротная проза была к тому времени крепко и добротно забыта. Статус «заново открытого» Йейтсу суждено было получить лишь в 1999-м, после статьи коллеги по перу Стюарта О’Нана. Статья...
Казалось, это говорил ее страдающий, полухмельной взгляд в ответ на его вопросы: "Почему мне нельзя утешаться иллюзиями?"
Ты одинок с рождения и до самого конца, и нет никого, кто поможет тебе преодолеть это одиночество. Однако – никаких драм, никакого надрыва. Ричард Йейтс — наименее известный, по горькому замечанию Esquire, из великих американских писателей — умер в 1992 году от осложнений после операции на легких. Его крепкая и добротная проза была к тому времени крепко и добротно забыта. Статус «заново открытого» Йейтсу суждено было получить лишь в 1999-м, после статьи коллеги по перу Стюарта О’Нана. Статья...
Вечером он окунулся в шумную толпу под гулкими сводами Пенсильванского вокзала и, растерянный, ошеломленный, проталкивался сквозь нескончаемые обнимающиеся пары: мужчины, чья форма смотрелась внушительней той, что на нем, девушки, чья пылкость была невыносимым упреком его неопытности.
Ты одинок с рождения и до самого конца, и нет никого, кто поможет тебе преодолеть это одиночество. Однако – никаких драм, никакого надрыва. Ричард Йейтс — наименее известный, по горькому замечанию Esquire, из великих американских писателей — умер в 1992 году от осложнений после операции на легких. Его крепкая и добротная проза была к тому времени крепко и добротно забыта. Статус «заново открытого» Йейтсу суждено было получить лишь в 1999-м, после статьи коллеги по перу Стюарта О’Нана. Статья...
Жизнь прекрасна; Бог — у себя на небесах; Бобби скоро вернется, и еще почти две трети «Манхэттена» в бокале рядом с тарелкой.
Ты одинок с рождения и до самого конца, и нет никого, кто поможет тебе преодолеть это одиночество. Однако – никаких драм, никакого надрыва. Ричард Йейтс — наименее известный, по горькому замечанию Esquire, из великих американских писателей — умер в 1992 году от осложнений после операции на легких. Его крепкая и добротная проза была к тому времени крепко и добротно забыта. Статус «заново открытого» Йейтсу суждено было получить лишь в 1999-м, после статьи коллеги по перу Стюарта О’Нана. Статья...
— Я нужна ему, — сказала Эва, и от смущения глаза старой девы наполнились слезами. — Это так прекрасно! Я не знала ни одного человека, которому бы по-настоящему… по-настоящему была нужна.
И Алиса почувствовала, что ей самой нужно промокнуть глаза — не только от радости за Эву и не только под действием джина с вермутом, но и от укола зависти. Быть нужной — это действительно прекрасно.
Ты одинок с рождения и до самого конца, и нет никого, кто поможет тебе преодолеть это одиночество. Однако – никаких драм, никакого надрыва. Ричард Йейтс — наименее известный, по горькому замечанию Esquire, из великих американских писателей — умер в 1992 году от осложнений после операции на легких. Его крепкая и добротная проза была к тому времени крепко и добротно забыта. Статус «заново открытого» Йейтсу суждено было получить лишь в 1999-м, после статьи коллеги по перу Стюарта О’Нана. Статья...
Человека делают манеры.
Ты одинок с рождения и до самого конца, и нет никого, кто поможет тебе преодолеть это одиночество. Однако – никаких драм, никакого надрыва. Ричард Йейтс — наименее известный, по горькому замечанию Esquire, из великих американских писателей — умер в 1992 году от осложнений после операции на легких. Его крепкая и добротная проза была к тому времени крепко и добротно забыта. Статус «заново открытого» Йейтсу суждено было получить лишь в 1999-м, после статьи коллеги по перу Стюарта О’Нана. Статья...