Поздно пытаться поймать вазу, которая уже упала и разбилась. Поздно ловить человека, который упал…
Любую хрень можно исправить, пока ты жива!- выпаливает Димка, уходя влево, пока Ада, встряхивая крылья, распрямляется и задирает нос, всей позой демонстрируя свою правоту.
Если не подвергать сомнениям все, можно вырасти в человека, который искренне считает шапочку из фольги прекрасным аксессуаром. Идеально подходящим к зонду, оставленному пришельцами в твоей заднице.
Человеческая память хрупче крыла бабочки. Неосторожно сожмешь пальцы — и крепкое настоящее станет разрушенным прошлым.
Соперники снова разъехались. Взяли по новому копью. Барабанная дробь! Опять два всадника мчатся навстречу друг другу. Дядя Эрвик даже привстал, опершись ладонями в колени.Удар!И лорд Эрчибальд Фари вылетел из седла.— Я так и думала! — довольно воскликнула Элина, словно это не она недавно восхищалась ростом и статью лорда Фари.Площадь взревела. Дамы рукоплескали.
— Вам известен мой возраст? — Иларис опять погладила розы.Непроизвольным движением.— Я спросила у прислуги. Извините мне любопытство, — леди Фари мягко улыбнулась. — Двадцать шесть лет. У вас целая жизнь впереди. И такие уж мы, женщины — только мужское внимание делает нас счастливыми. В определенном возрасте, конечно. А вы собираетесь посвятить себя… О, простите! — она посмотрела виновато.
Иногда он с трудом сдерживался. Женщина была близко. Она была такой живой, горячей и манящей. И второй раз, быть может, не стала бы отстраняться.Она не юная неискушённая девочка, в конце концов. И он готов свою любимую перчатку съесть за то, что эта леди меньше всего стремится к монастырской аскезе. Так что здесь творится, о Пламя Великое?
У себя Иларис переоделась в льняное домашнее платье, села к столу и прочитала, наконец, письмо королевы Миливанды. Запечатанное печатью с изображением короны, обвитой виноградной ветвью — для официальной переписки королевы-матери, — оно было сухим и официальным. Но немного неожиданным. Несколько строк, выведенных аккуратным почерком какой-то придворной дамы, содержали приказ для леди Иларис Салль и леди Элины Сури явиться в Лир ко двору. Через месяц, то есть после того, как «срочные дела в Нессе будут завершены». Следует понимать: когда завершится выбор супруга для Элины.
Она могла пройтись по замку и с завязанными глазами, поэтому даже лампу не взяла — что ей тёмные лестницы? В кухне работа продолжала кипеть, но по сравнению с тем, что творилось днем, это было затишье. Ставили хлеб, замачивали крупу на утро, снова мариновали мясо, поварёнок разбирал корзины с зеленью, только что доставленные, должно быть. Кое-где по кухне горели светильники, но всё равно было полутемно. Те слуги, что закончили работу, подсаживались к длинному столу — поужинать. Винья, экономка, сидела на своем обычном месте во главе этого стола. Впрочем, если в кухню вечером приходила Иларис, это место тут же уступали ей — обычай «вечерней чашки» тут соблюдался. Это когда хозяйка по вечерам приходила в кухню, садилась за стол с прислугой и выпивала чашку чая, заодно решая какие-то дела, разбирая жалобы и недоразумения. Здесь Винья делала это чаще…
В эту ночь она спала сладко. Даже более чем. Фея сновидений была щедра на этот раз и отправила её в счастливое время первых месяцев замужества, когда муж после свадьбы увез её в отдалённый маленький замок среди лесов и цветущих лугов.Муж, лорд Эстон Шалль, был сильным и красивым. И умелым любовником, добрым и внимательным. Действуя не спеша, он довольно быстро разбудил чувственность в недавней робкой девочке, которая досталась ему в жёны. И он остался её единственным мужчиной, так что вспоминать, кроме него, было некого.Про любовницу с двумя детьми, с которой муж не собирался расставаться, она узнала много позже, незадолго до его гибели на охоте. И свекровь уверяла, что это удел всех благородных женщин и не надо быть дурочкой…