Мои цитаты из книг
Мой муж, определенно, самый совершенный мужчина в этом мире! И по какой-то необъяснимой причине, он выбрал меня.
Заключительная часть трилогии «Черный Белый» и «Серый Лес».
Когда я была на Арене, точно знала, что нужно делать. Там были свои законы, свои правила. Но бывают иные ловушки: без правил, без надежды… Они самые страшные. Особенно, когда они лишь в твоей голове. Куда идти, если света в конце туннеля нет?
— Райан… － позвала я. － Ты － моя вселенная. Его глаза вспыхнули. — Повтори. Перевернувшись на бок, я провела пальцами по его шее. — Ты － мой океан. Мои поля. Горы. Реки, озера и ручейки. Все деревья и цветы в лесах. Ты － солнце, и ты － луна.
Заключительная часть трилогии «Черный Белый» и «Серый Лес».
Когда я была на Арене, точно знала, что нужно делать. Там были свои законы, свои правила. Но бывают иные ловушки: без правил, без надежды… Они самые страшные. Особенно, когда они лишь в твоей голове. Куда идти, если света в конце туннеля нет?
—Поехали в рай? －спросил он. Я улыбнулась. —За вами, даже, в ад, мистер Блэк.
Заключительная часть трилогии «Черный Белый» и «Серый Лес».
Когда я была на Арене, точно знала, что нужно делать. Там были свои законы, свои правила. Но бывают иные ловушки: без правил, без надежды… Они самые страшные. Особенно, когда они лишь в твоей голове. Куда идти, если света в конце туннеля нет?
— Я не сбегу! － пискнула я, упираясь ему в грудь. － Обещаю! Даже шага не ступлю без вашего разрешения! Он ТАК посмотрел на меня, что я вспотела. — Это вторая самая сексуальная фраза, что я слышал от вас, мисс Ройс. Берегите ноги. － и он выпустил мои колени и захлопнул дверь.
Заключительная часть трилогии «Черный Белый» и «Серый Лес».
Когда я была на Арене, точно знала, что нужно делать. Там были свои законы, свои правила. Но бывают иные ловушки: без правил, без надежды… Они самые страшные. Особенно, когда они лишь в твоей голове. Куда идти, если света в конце туннеля нет?
— Мистер Блэк, － сквозь улыбку сказала я. － Мне иногда кажется, что я вас выдумала… Не бывает таких идеальных мужчин… Он усмехнулся и добавил: — Да, мне тоже так кажется… Что не бывает таких идеальных мужчин…
Заключительная часть трилогии «Черный Белый» и «Серый Лес».
Когда я была на Арене, точно знала, что нужно делать. Там были свои законы, свои правила. Но бывают иные ловушки: без правил, без надежды… Они самые страшные. Особенно, когда они лишь в твоей голове. Куда идти, если света в конце туннеля нет?
1. — Вы держите меня в своём доме против воли.
— Ну, я уверен, что мой дом то лучшее место на земле, так что не благодарите. (Лекса и Блэк)
2. Вопросов было много:
Какого хрена я здесь?
Какого хрена вы здесь?
Какого хрена вам от меня нужно?
Какого хрена вы меня вытащили?
Какого хрена вылечили?
Какого хрена не убили?
И вообще, какого хрена?
Так далее, примерно, в том же духе. (Лекса)
3. Если хочешь что-то спрятать, прячь на самом видном месте! (Трой)
4. Нет смысла винить себя в том, что уже произошло. (Блэк)
5. Людоедство разрушает нервную систему. Человечина вызывает зависимость не хуже наркотика. (Блэк)
6. Если сегодня у меня не случится инфаркт, это будет прорыв и величайшее достижение моей жизни. (Лекса)
7. Бояться намного легче, чем не бояться. (Лекса)
8. Когда в твоей руке огнестрельное оружие, все становится чуть менее опасным. (Лекса)
9. Когда автомат в руках, даже шахта, смердящая монстрами, кажется чуть менее смертоносной. Если что, сможем застрелиться. (Лекса)
10. Без глаз снайпер уже не снайпер, верно? Как музыкант без инструмента. (полковник Паркер о стрелке Риче)
11. Наверное, лучше вовсе не иметь семью и друзей... Слишком больно... смертельно больно... терять их. Лучше быть одному. Нужно просто общаться с людьми. Заводить знакомства, но не приближаться. Тогда и боли не будет, ведь в этом мире убивают всех и всегда. Любой мой близкий может умереть в любую секунду. Все, кто сейчас шел по бокам от меня, завтра, скорее всего, умрут. А если не завтра, то послезавтра... через месяц... год... пять лет. И мое сердце снова разорвется.
Я твердо решила, что ни мужа, ни детей у меня не будет. Я не смогу жить в постоянной тревоге за свою семью... а потом в постоянной скорби после их смерти. (Лекса)
12. В трудностях я вижу лишь открытые возможности. (Блэк)
13. – Как Бог допустил всё это?
– Возможно, потому что Бога нет. (Лекса и Дэйтон-призрак)
14. В этом мире можно творить все, что угодно... Главное, чтобы потом не попасться на содеянном. (Дэйтон-призрак)
15. Когда смерть везде и всюду окружает тебя, ты просто привыкаешь не акцентировать все свои чувства на ней. (Лекса)
16. – Я не знал, что вы приедете.
– Конечно, не знал, друг мой. в этом и есть смысл внезапных визитов. (Блэк и генерал Кронг)
17. Наши дети должны быть умнее нас. Иначе все зря. (генерал Кронг)
18. Человечность состоит из милосердия, веры в людей и сострадания.
19. Невозможно сочувствовать другим, когда не испытываешь жалости даже к себе.
20. Если ты осведомлён о своём будущем, то не страшно принять его.
21. Ты обязательно оступишься и не раз! Именно в ошибках ты приобретёшь опыт и самые важные знания, что бывают в жизни. Поэтому, друг мой, я желаю тебе совершать ошибки. И исправлять их. В этом и есть власть. (Генерал Кронг – молодому Райану Блэквуду)
22. На войне есть лишь два правила. Убивай других и не сдохни сам. Это значит, что сколько бы человек тебя ни окружало, ты полагаешься только на себя. (Блэк)
23. На войне лучше смеяться, чем плакать. (Блэк)
24. Что такое война? Это кладбище с еще живыми людьми. (Лекса)
25. Эта война... я не так ее представляла.
Это какой-то гигантский зверь, сметающий все на своем пути.
Это мясная бойня, а не война.
Это забой скота.
Люди уничтожали друг друга. И я не понимала, кто побеждал. И я вообще не верила, что кто-то может победить в этом. (Лекса)
26. Без лидеров воевать незачем. (Лекса)
Заключительная часть трилогии «Черный Белый» и «Серый Лес».
Когда я была на Арене, точно знала, что нужно делать. Там были свои законы, свои правила. Но бывают иные ловушки: без правил, без надежды… Они самые страшные. Особенно, когда они лишь в твоей голове. Куда идти, если света в конце туннеля нет?
ВОТ ЖЕ УРОД!!! Да, как он посмел! Обозвал меня женой!!! НЕНАВИЖУ!!!
Заключительная часть трилогии «Черный Белый» и «Серый Лес».
Когда я была на Арене, точно знала, что нужно делать. Там были свои законы, свои правила. Но бывают иные ловушки: без правил, без надежды… Они самые страшные. Особенно, когда они лишь в твоей голове. Куда идти, если света в конце туннеля нет?
Гандлевский непринужденно приветлив, естественно вежлив. Эти якобы петербургские качества редко в ком на моей памяти так отчетливо проявились, как в нем, природном москвиче. Мы по опыту (да еще и какому обширному!) знаем, что талантливость и воспитанность — редкое сочетание, вот и хочется найти общий знаменатель, единое свойство его благородной лирики и достойной манеры поведения.
«Меандр» – настоящий праздник для всех, кто ценит мемуарную прозу ХХ века, интересуется историей литературной эмиграции и неподцензурной культурой послевоенного Ленинграда.
Лосев рассказывает о дорогих ему людях и местах с чувством, но при этом как будто оставаясь немного в тени, сохраняя почтительную дистанцию. Эта интонация – подлинное свидетельство любви и уважения к своим героям.
Кстати сказать, когда я принес ему свои изделия, Орлов сымпровизировал, наверное, лучшее в своей жизни двустишие. Сообщив, что уезжает по своим писательским делам, задумчиво добавил: "Еду в Улан-Удэ чесать мудэ".
«Меандр» – настоящий праздник для всех, кто ценит мемуарную прозу ХХ века, интересуется историей литературной эмиграции и неподцензурной культурой послевоенного Ленинграда.
Лосев рассказывает о дорогих ему людях и местах с чувством, но при этом как будто оставаясь немного в тени, сохраняя почтительную дистанцию. Эта интонация – подлинное свидетельство любви и уважения к своим героям.
Глядя на Марамзина, как он успевает зарабатывать кучу денег, тратить еще больше, отвозить в школу сына от третьего брака, тетешкать внука от первого брака, болтать с завсегдатаями углового кафе о погоде и политике так, как будто ему абсолютно некуда спешить, я убеждался в том, что всегда подозревал: нет специального литературного таланта - есть талант жить, который порой проявляется в литературе. А порой питает другие занятия.
«Меандр» – настоящий праздник для всех, кто ценит мемуарную прозу ХХ века, интересуется историей литературной эмиграции и неподцензурной культурой послевоенного Ленинграда.
Лосев рассказывает о дорогих ему людях и местах с чувством, но при этом как будто оставаясь немного в тени, сохраняя почтительную дистанцию. Эта интонация – подлинное свидетельство любви и уважения к своим героям.