Иногда Зоя совсем не вывозила новогодней вакханалии и писала отцу: «Папочка, мне так грустно». Он отвечал: «Доча, ну это нормально. Без остановки радуются только дебилы».
...ханжеское отношение к мату – удел провинциальной интеллигенции. Столичная же использует его с обилием и шиком.
Они не любили молодость. И от зависти или от страха выбирали её презирать.
Переписывание. Главное занятие сценариста. Жалко, что в это не веришь на самом старте. Думаешь: брехня, я с первого раза смогу. Опытные коллеги объяснили Зое: наибольшего успеха в деле достигают не пресловутые гении. А те, кто готов переписывать, пока не сдохнет.
С дерзостью работает вот какая штука. Однажды ты понимаешь, что у тебя есть право на определённые вещи. Это право никто не может выдать, его можно просто без спроса взять.
Надо иметь некоторую смелость принять тот факт, что ты – художник среднего пошиба. Второго ряда. А то и третьего. Крепкий. Мастеровитый. Умелый. Но не великий и не гениальный. Что делаешь ты пусть и качественный, пусть даже и неглупый, но всё-таки – мейнстрим.
Каждый декабрь Зоя страдала, ведь декабрь – не месяц вовсе; увеличительная линза для каждого жизненного промаха, для каждого момента испанского стыда, для всего, что не получилось
Зое давно не нравилась взращённая терапией мысль искать корни проблем в ошибках воспитания, перекладывать все беды на семью. Это всё ясно и понятно. Жить-то надо как-то сейчас.
Однажды женщины устают любить мудаков. И решают полюбить кого-нибудь хорошего.
Когда у одного из друзей появляется любовь, достигнутые договорённости в дружбе словно обнуляются. Больше нельзя рассчитывать на совместный отпуск и приезд среди ночи. И дружба, какой бы она ни была, всегда отходит на второй план. Партнёр ближе и важнее. Расстаться с возлюбленным кажется более страшным, чем потерять друга. Можно представить себе сочувствие коллег, когда ты говоришь: «Я рассталась с бойфрендом». Но можно ли – на фразе «Я рассталась с другом»? Представима ли эта фраза вообще?