– Вряд ли в бургерной, в салоне папаши, – усмехается Блэк. – Вот смотрю на этих девчонок, – произносит он слегка заплетающимся языком и хрипловатым голосом, – и становится страшно. Мы играем в очень жесткую игру, откуда можно выйти с переломанными ребрами, когда в это время девчонки готовы из-за лидерства переломать не только ребра, но и убить. Женщины – страшные существа, ребят.
– Как видите, я все еще не милая и не леди...
Изнеженная принцесса? Это уж точно не о Харлин. Кем она и была, так гребаным драконом. Или такой принцессой, от которой пришлось бы спасать дракона.
Все так живут, - пожала плечами Марья. - А зло держать- что себя же резать
Любомила гадала, вглядывалась в пламя, сжигая одну ленту княжны за другой – и каждый раз видела одно и то же: тьму, скалы, бушующее море, что наливалось то смолой, то кровью.
Черная земля покрывалась саваном, колючим, хрустящим, холодным. Так укрывал мертвую невесту жених. На радость Велесу и Моране, к горю Лели и Ярила.
Не злость должна вести тебя, а ты ее, – Дербник облизнулся.
Любая трава могла стать ядом, если смешать ее не так, не с тем или дать тому, чье тело ее не переносит. Вот где был корень беды, тонкий и торчащий из недр мглы.
Когда покидаешь навий мир, главное – не оборачиваться. Иначе вцепятся когтями, приманят ласковым голосом, материнской песнью, жалобным плачем – и все.
Боги — если они милостивы — помогут не умереть, а заодно спасти Любомилу, княжну и целое княжество. А может, погубят их всех, гневом или молчанием.