Эклеры этого не лечат, так же как и шоколадные торты, но по пути в общежитие я опять заглянула в кондитерскую. Вернувшаяся поздним вечером Маргарита увидела лишь пустую коробку, а рядом с ней – грустную меня. К тому времени я успела диагностировать у себя нервную булимию, сломать ноготь о дверцу шкафчика, в котором соседка хранила стратегический запас сладостей, и смириться с тем, что жизнь кончена.
Но оказалось, что не жизнь, а всего лишь еще один день.
Следующий обещал быть лучше.
Мэг простила мне взлом шкафчика и приготовила отвар, после которого меня перестало мутить и снова захотелось жить и есть. Жить я решила вопреки всему, а есть – поменьше.
когда любишь человека, ради него будешь готов не только умереть, но и жить.
– Чему вы улыбаетесь? – подошел ко мне Оливер.
– Жизни. Забавная штука. Временами.
– Приятно видеть, что вы не унываете.
– Стараюсь. Тут ведь как на ринге: опустишь руки – пропустишь удар.
– Мистер Вульф, вопрос несколько запоздал…
– С-саймон, – выдохнул он с присвистом.
– Что?
– Вы сидите на мне с ножом в руке. Думаю, этого достаточно, чтобы обращаться ко мне по имени.
– Хорошо, – кивнула я. – Правда, вы молодец. Чудотворец, талантище, посланец и любимец богов. И при этом разумный человек.
– Это был сарказм? – уточнил доктор.
– Он самый. Прячу под ним зависть к вашему гению.
– Не стоило. Мне нравится будить в людях низменные чувства.
если выбирать между дурой и сволочью, я за первый вариант. Он мне привычнее.
– Так боитесь услышать мой диагноз?
– Ваш – нет. Даже любопытно было бы. Но вы ведь собираетесь озвучить мой.
– Рассказывай, – не выдержала она, переходя от ласкового сюсюканья к строгому тону. – Он тебя обидел? Приставал к тебе? Если он что-то сделал, я пойду к нему и…
– Мы пойдем, – поддержала я. – И оторвем ему все выпирающие части тела.
– Все? – Сибил испуганно заморгала.
– Не все, – утешила ее Мэг. – Одной хватит.
Провидица всхлипнула:
– Как вы можете? Оторвать… Вы же целительницы!
– И правда, – спохватилась я. – Мы же целительницы. Нам отрывать нельзя.
– Точно, – кивнула Мэг. – Непрофессионально.
– Возьмем скальпель и отрежем! – закончили мы хором.
Да-да, давайте пойдем к вам, книжки полистаем… а там и позавтракаем…
Эксперты предрекали, что в ближайшие двадцать лет в Ликардии ничего не изменится. Другие, тоже якобы эксперты, только в иной области, утверждали, что случившееся станет уроком будущим поколениям, которые никогда не забудут и ни за что не допустят повторения трагедии. Но тот, кто хоть раз в жизни открывал учебник истории, слабо верил в подобное.