К одиночеству можно привыкнуть, как к хронической боли, как к постоянной усталости. И вот уже оно становится таким привычным, что кажется, будто так было всегда. Оно обнаруживается только в момент контраста. Вроде как ты приспосабливаешься к вечному полумраку, но потом кто-то зажигает яркий свет, и сначала глазам становится больно, хочется все это прекратить, вернуться к спасительной темноте, сделать так, как было. Однако очень скоро ты понимаешь, что свет — это хорошо, удобно и не нужно его бояться.
К одиночеству можно привыкнуть, как к хронической боли, как к постоянной усталости.
Счастье-это не награда за подвиги или добропорядочность,не бонус за лишения,а
просто везение.
Она ненавидит все эти глупые разговоры о великой любви, выстраданном счастье, расставаниях, приводящих к самоубийствам. Любить надо легко, окунаться в чувство с головой, купаться в счастье и не думать о драмах. В жизни и так слишком много трагедий, чтобы омрачать ими прекрасное помешательство, названное людьми — любовью.
Чтобы стать бессмертной, любовь должна убивать.
Страхи нужно озвучивать, делить с кем-то на двоих, превращать жуткие образы в невесомые слова, ведь разрезанный на половины кошмар становится вдвое меньше и легче.
Алина всегда ненавидела то, о чем страстно мечтала, но не могла получить.
Страдания дорогих людей всегда доставляют большие мучения, чем свои собственные.
Она никогда не поймет, почему говорят, что счастье нужно заслужить? Счастье — это не награда за подвиги или добропорядочность, не бонус за лишения, а просто везение. Оно похоже на глобальную общечеловеческую лотерею. Кто-то там, на небесах, каждую минуту раскручивает огромное бинго-колесо и по случайному совпадению обрушивает на человека джек-пот в виде оглушительного счастья.
— Если бы Ромео и Джульетта выжили, то уже через пару лет о них никто бы и не вспомнил, — задумчиво говорит он, переворачивая страницу, и затягивает сигаретой. — Но они умерли, а их любовь живет веками. Чтобы стать бессмертной, любовь должна убивать.