Элоhим, дай покой самой в мире незлой из отчизн!
О, Адонай! Испокон по сегодня
Ухом Ты льнешь к вдове и калеке.
Скрой же обидчика их в преисподней.
Извергу вызреть не дай в человеке!
Ложь расплавляй во рту!
Недруг сети льет, как паук.
Смерть в фальшивых устах лишь:
“Стой на своем” - научает он сердце.
“Не пошатнись! Безнаказанным станешь”.
На пустырях, по задворкам, в засаде
Ищет он слабого бешенным оком.
Пальцами в шею впивается сзади,
Души он тащит подальше от окон.
Шепчет подонок, мол Богу не видно,
Прячется Бог. Ни пред кем мне не стыдно.
Гнутся смиренные, падая в сети.
Я говорю Тебе: “Боже, заметь их!
Выведи их из ловушки за руку”.
Лгут нам враги, будто с них ты не взыщешь.
Ведь ненавидя напрасную муку,
Ты сокрушишь вражьи мощные мышцы.
Преуспевает во всякое время кто?
Нечестивый. А суд Твой далеко.
Но, словно вихрь с одуванчика
Семя, сдуешь врага Ты в мгновение ока.
Сравнение настоящего, обманывающего тайные желания, и будующего, которое может их осуществить, это неистощимый источник меланхолии или сладостного удовлетворения.
Всякий при помощи строгих выводов может связать картину настоящего с прошлым, а для человека, прошлое до странности похоже на будущее.
Причина позволяет угадывать следствие, и всякое следствие позволяет восходить к причине.
Археология для природы социальной - то же, что сравнительная анатомия для природы органической. В какой-нибудь мозаике обнаруживается все общество так же, как в скелете ихтиозавра даны все живые существа.
Джентельмен остается джентельменом, даже если его спускают с лестницы.
Дворцы можно и нужно строить и наполнять дорогими вещами только тогда, когда у тебя для этого есть средства, заработанные на чем-то другом. Что толку от титула, поместья, обширных земель, если не дают дохода?