Больше всего на свете я надеялся на то, что она останется цела. Более того, я молился об этом. И пока Анабель удалялась из поля моего зрения, я смотрел ей вслед, думая, что на ее долю выпало слишком много испытаний, и мне до безумия не хотелось, чтобы она потеряла еще и меня.
– Не думал, что люди Тайфуна такие слабые, – хмыкнул Лукас, а мне захотелось стереть эту усмешку, приложить его лицом об это сраное бетонное покрытие ангара.
– Людям Тайфуна не нужно похищать детей, чтобы показать свою силу, – отозвался я, сплевывая кровь на пол.
Я снова посмотрел на Лукаса затуманенным взглядом. Он в ожидании качал переноску Генри взад-вперед. До безумия сильно хотелось покачать так его оторванную голову, но вместо этого я с огромным усилием кивнул.
– Хорошо, – выдохнул я. В спину прилетел гулкий смешок, а лезвие ножа немного отстранилось от моей кожи.
Мог ли я предать брата? Мог ли обменять жизнь Аарона на жизнь Анабель и маленького Генри?
Я не знал.
– Я уже сказал, что отпущу их, только если ты останешься, – вкрадчиво проговорил Лукас, а я задумался, почему в прошлый раз Тайфун оставил его всего лишь со сломанными пальцами, а не с пулей во лбу.
Мой взгляд приковался к фигуре Анабель, дрожащей в руках Томаса Санчеса. Ярость и злость захлестывали с такой силой, что, если бы не нож около моего горла, они все были бы уже мертвы.
Сердце – это стрела. Ему нужна цель для меткого попадания.
Ли Бардуго. Шестерка Воронов
Моя сестра стройна, привлекательна. У неё куча ухажеров. Я совсем не такая. Мы совсем не похожи.
- Ты помнишь, что на твои каникулы летим в Париж?
Я не помню, что было вчера, что я ела на завтрак. Не помню свой первый поцелуй. Не помню, кто я.
Не помню, когда моя жизнь раз делилась на до и после.