– Значит, мы воюем просто потому, что не можем поговорить?
Политиканы боятся тебя, но им не удастся запачкать твою репутацию. Это произойдет только лет через тридцать, когда тобой займутся историки.
У командира столько власти, сколько ты ему даешь. Чем больше ты его слушаешься, тем больше у него силы.
Люди свободны, кроме тех случаев, когда в них нуждается человечество.
Я так долго жил с моей болью, что теперь не могу без нее.
– Кто поздно ложится и поздно встает, – пропел Мэйзер, – глупеет, и слепнет, и мало живет.
Одиночество и безделье располагают к самоанализу.
Нет лучшего учителя, чем враг.
Наверное, когда носишь маску, она рано или поздно прирастает к лицу.
«Ностромо» коснулся брюхом серо-коричневых облаков. – Внизу должно быть довольно противно.Как это похоже на Далласа! Они опускались на совершенно незнакомую планету, откуда другой космический корабль посылает в пространство нечеловеческие сигналы тревоги; впереди их ждет полная неизвестность, а для Далласа это всего лишь «противно».
В конце концов, именно любопытство толкало человечество за пределы его обжитого мира на поиски неведомого. Но оно же, напомнил он себе, погубило некоего кота.
...каким же беспомощным и маленьким чувствует себя человек рядом с такой громадиной. Причем не физически маленьким, хотя размеры звездолета были устрашающими, а маленьким в масштабах безграничной и непознанной Вселенной.
Если ты не знаешь всего, то неизбежно будешь чувствовать неудовлетворенность. По-моему, иначе и быть не может... Особенно остро это ощущаешь, когда сталкиваешься с чем-то, что находится за пределами твоего понимания.
Именно любопытство заставило человека выбраться из скорлупы своего изолированного, такого незначительного, по меркам Вселенной, существования и пуститься в плавание по межзвездному океану. Правда, любопытство сгубило и ту легендарную кошку...
Беда всех компьютеров в том, - подумала Рипли, - что они совершенно лишены интуиции. Зато очень любят придерживаться дедуктивного метода. Вся загвоздка в том, что нужно суметь задать им правильный вопрос.
Человеческий фактор усложняет любую задачу.
Полная мошна заполняет самые глубокие пропасти. "Фараон" легче уравнивает сословия, чем десятки социальных учений!
Почтовый тракт - что незапечатанное письмо: все выдаст, умей только читать.
- Могу высушить этот бочонок до последней капли не отрываясь, - указал он на ведерный бочонок, поставленный на козлы.
- Деньги на бочку, господа! - крикнул Воина, высыпая в чью-то шапку свои дукаты.
Его примеру последовали остальные, и через минуту собралось с полсотни червонцев.
- Принимаете заклад? В шапке пятьдесят червонных!
- Принимаю, ради денег чего не сделаешь! - проговорил он с серьезным видом по-латыни.
- Выдуешь - твои дукаты; нет - всыплем тебе пятьдесят горячих. Таков уговор! - заявил категорически Новаковский.
- Ладно, только пороть на ковре. Шляхтич я, как и вы все, вельможные...
Верно кто-то сказал, что в Польше потому только чтят господа бога, что это владыка не выборный и никак его не забаллотируешь на сейме.
- Каков же твой совет, мой государственный муж? - пожал плечами пан кастелян, задетый словами Зарембы. - Мое дело - драться и, когда нужно, сложить голову за отчизну. - Ты выбрал самую легкую часть.
Бог свидетель и честные люди, что я служу отчизне, как могу и как понимаю. Не считаю, однако, грехом заботиться при этом о будущем своего единственного сына.
- Защищая отчизну, все имеют право на одинаковую награду. - Не отрицаю. Но так у нас принижается ценность шляхетского достоинства, что скоро будут награждать им каждого, кто сможет похвастаться, что целовал в хвост королевского мерина.
- В моем сердце - храм для тебя! - повеял на него ее шепот, с которым она удалилась. "Скорее заезжий дом, где останавливается всякий, кто захочет!" - мелькнуло у него в уме.
Пани камергерше хотелось бы иметь, как у всех знатных дам, одного любовника для будней, другого для праздников, еще нескольких - в промежутках, а мужа - чтобы покрывать расходы!