"...Единый стыд, который надлежит иметь человеку - стыд перед самим собой. Человек один - судья своих поступков, да такой, которого не обманешь и от которого не скроешься. Веди себя всегда так, чтобы не было самого себя стыдно, а прочее - пустяки. Что думают о тебе другие, не имеет значения".
Я буду жить снова. И, может быть, ещё не раз. Как и ты. И, если наши души очень захотят, мы встретимся снова. Тебя будут звать иначе, меня тоже, и всё же это будем мы с тобой, и мы как-то почувствуем друг друга. И продолжим наши уроки. Хорошо?
"Никогда не пугай себя тем, что ещё не случилось, а лишь может случиться".
Мир таков, каким ты его хочешь видеть. Он - твой. Хочешь, чтобы был красивым - красивый. Добрым - добрый. Всё внутри тебя, всё в твоей воле.
От еженедельной колонки до мирового господства длинный путь. Такой длинный, что никто еще не прошел его до конца.
Я причиняю тебе боль, чтобы ты стал замечательным солдатом.
Все сводится к одному: вместе с настоящим пониманием, позволяющим победить врага, приходит любовь к нему. Видимо, невозможно узнать кого-то, вникнуть в его желания и веру, не полюбив, как он любит себя.
Ярость заставляет делать глупости.
Выживание - прежде всего, а счастье - как получится.
Совершенно очевидно, что бывают периоды, когда мир шатается, и правильные слова, сказанные там, где их услышат, могут сдвинуть его туда, куда надо говорящему.
Настоящее доверие всегда приходит позже, чем официальное признание.
– Мы тут все пытаемся разобраться, что такое твоя победа – чудо или ошибка. – Привычка.
Власть в конечном счете оказывается в руках у тех, кто стремится к ней.
— Не всем же быть ниггерами. — Мой дед убил бы тебя за это, — улыбнулся Алаи. — Мой прапрадед продал бы его раньше.
Эндер приучил себя воспринимать ненависть как извращённую форму восхищения.
– Значит, мы воюем просто потому, что не можем поговорить?
Политиканы боятся тебя, но им не удастся запачкать твою репутацию. Это произойдет только лет через тридцать, когда тобой займутся историки.
У командира столько власти, сколько ты ему даешь. Чем больше ты его слушаешься, тем больше у него силы.
Люди свободны, кроме тех случаев, когда в них нуждается человечество.
Я так долго жил с моей болью, что теперь не могу без нее.
– Кто поздно ложится и поздно встает, – пропел Мэйзер, – глупеет, и слепнет, и мало живет.
Одиночество и безделье располагают к самоанализу.
Нет лучшего учителя, чем враг.
Наверное, когда носишь маску, она рано или поздно прирастает к лицу.
«Ностромо» коснулся брюхом серо-коричневых облаков. – Внизу должно быть довольно противно.Как это похоже на Далласа! Они опускались на совершенно незнакомую планету, откуда другой космический корабль посылает в пространство нечеловеческие сигналы тревоги; впереди их ждет полная неизвестность, а для Далласа это всего лишь «противно».