Цитаты

Редко бывает зрелище печальнее, чем погибшая книга.

Я затрудняюсь сказать, какова мораль этой истории. С некоторыми историями просто. Например, мораль сказки "Три медведя": "Никогда не залезай в чужой дом". Мораль "Белоснежки": "Никогда не ешь яблок". Мораль Первой мировой войны: "Никогда не убивай эрцгерцога Фердинанда".

She turned her attention back to the book, and reread the sentence one more time, but this time she simply skipped the words she did not know. As often happens when one reads in this way, Violet's brain made a little humming noise as she encountered each word - or each part of a word - she did not know. So inside her head, the opening sentence of chapter twelve read as follows: "'Hypnosis is an hmmm yet hmmm method hmmm and should not be hmmmed by hmmms,'" and although she could not tell exactly what it meant, she could guess. "It could mean," she guessed to herself, "that hypnosis is a difficult method and should not be learned by amateurs," and the interesting thing is that she was not too far off.

It is true, of course, that you never know. A new experience can be extremely pleasurable, or extremely irritating, or somewhere in between, and you never know until you try it out.

“Listen to this, Sunny," she said, when her sister opened her eyes. "'Once a subject has been hypnotized, a simple hmmm word will make him or her perform whatever hmmm acts any hmmm wants hmmmed.'"
"Hmmm?" Sunny asked.
"Those are the words I don't know" Violet explained.”

— Если на вашей левой щиколотке нет татуированного глаза, — сказал мистер По, — то вы определенно не Граф Олаф.

Если вам довелось пережить хоть одну неприятность, то вам, вероятно, говорили, что утром вам станет лучше. Это, разумеется, полнейший вздор, потому что неприятность остается неприятностью даже прекраснейшим утром.

It is much, much worse to receive bad news through the written word than by somebody simply telling you, and I'm sure you understand why. When somebody simply tells you bad news, you hear it once, and that's the end of it. But when bad news is written down, whether in a letter or a newspaper or on your arm in felt tip pen, each time you read it, you feel as if you are receiving the news again and again. For instance, I once loved a woman, who for various reasons could not marry me. If she had simply told me in person, I would have been very sad, of course, but eventually it might have passed. However, she chose instead to write a two-hundred-page book, explaining every single detail of the bad news at great length, and instead my sadness has been of impossible depth. When the book was first brought to me, by a flock of carrier pigeons, I stayed up all night reading it, and I read it still, over and over, and it is as if my darling Beatrice is bringing me bad news every day and every night of my life.

Утро — важное время суток, поскольку то, как вы проводите утро, зачастую может сказать вам, каким будет ваш день.

- Вы живы. Потому и счастливчики.

Граф Олаф, вы арестованы за многочисленные убийства и покушения на убийства, многочисленные мошенничества и покушения на мошенничества, многочисленные презренные деяния и покушения на презренные деяния

По заявлению Фила о том, что все и вся имеет свою хорошую сторону, дети могли заключить, что он оптимист. Здесь слово «оптимист» относится к человеку вроде Фила, мысли которого почти при любых обстоятельствах принимают обнадеживающий и приятный оборот. Например, если бы аллигатор отъел оптимисту левую руку, тот мог бы сказать приятным и полным надежд голосом: «Ну что ж, это не так плохо. У меня больше нет левой руки, но зато теперь никто не будет донимать меня вопросом, левша я или правша». Хотя большинство из нас скорее сказали бы: «Ааааааааа! Моя рука! Моя рука!»

Тишина. Мертвая тишина. Гробовая.
Хотя нет… Тот звук, что Кирилл услышал еще в кровати, никуда не исчез. Наоборот, здесь, на кухне, стал даже громче. Вот только доносился он не от раковины — ровно из противоположного угла. Прямоугольник обеденного стола, одним торцом примыкавшего к окну, слабо виднелся. Но рядом, в углу, в промежутке между столом, окном и печкой, затаилась непроглядная тьма. Именно оттуда доносилось не то побулькивание, не то журчание…
В этот момент Кирилл понял, какую странность он отметил краем сознания — за несколько мгновений до того, как часы начали свою свистопляску. Запах! Нет, не запах… «Запах» — достаточно нейтральное слово…
Зловоние — так будет вернее.
Не слишком сильное, не бьющее наповал, не заставляющее зажимать нос и искать пути к отступлению. Однако вполне отчетливая вонь — какую случается порой вдохнуть над растревоженным болотом.
....
Идиот! Слепец! Мог бы сразу разглядеть… И сообразить.
В темном углу, помнил Кирилл, стоял стул — самодельный, деревянный — с высокой резной спинкой. Напротив, с другой стороны стола, — точно такой же! И ЕГО СПИНКУ КИРИЛЛ ВИДЕЛ! А у того, что в углу — нет! При той же степени освещенности…
На стуле кто-то сидел.
Нет, там могло лежать что-то темное на сиденье, могло что-то темное висеть, прикрывая спинку…
Но Кирилл не обольщался. ОН ЗНАЛ.
Все просто и ясно, стоит чуть напрячь извилины…
На стуле сидит Викентий. Мертвый хозяин дома. Пришел и сидит на своем любимом месте. Где еще сидеть ЖИВОМУ старику, как не рядом с окном и печкой… Мертвый не изменил привычек.
Мертвецы не возвращаются? Ха-ха, еще как возвращаются, когда время начинает бежать вспять…
Викентий… Это его зловоние наполняет кухню. Это слышнО его дыхание — воздух протискивается сквозь гнилостную слизь в разложившиеся легкие, и выходит обратно…
Темное бесформенное пятно изменило очертания, стало выше, больше — всё без малейшего звука, лишь прежнее натужное клокотание: вдох-выдох, вдох-выдох…
«Встал, идет сюда, — понял Кирилл с каким-то тупым равнодушием. — Надо бежать. Надо заорать, разбудить Марину…»
И не сделал ничего. Не заорал — рот открывался и закрывался беззвучно, словно в немом кино. Не побежал — ноги как будто приклеились к холодным доскам пола.
Бесформенное черное нечто надвигалось. Вдохи-выдохи забулькали прямо в лицо. Зловоние стало невыносимым.
Кирилл рванулся, в последний раз пытаясь разорвать невидимые путы, и…

Утренний кофе и первая сигарета - сочетание идеальное, плевать на врачей с их факторами риска

Недаром с древних времен три понятия объединяли в одну триаду. Если любишь — верь. Верь вопреки всему. Лишь тогда в любви можно на что-то надеяться…

Война начинается там, где люди хотят войны. Не знаю для чего. Может быть, чтоб пред лицом врага вновь почувствовать кровную сплоченность народа? Или чтобы вкусить запретную радость преступления? Или чтобы в боях отыскать достойных вождей себе?

Сам я не способен изменить себя, но я волен протащить себя через шкуродер пространства, так что внутренняя сущность моя не сможет остаться неизменной.

Сдаётся, перед началом похода мы над картой производили какие-то расчеты…
Считали километры.
Забавно.
Но мы же не знали… Не знали, что километры растягиваются до бесконечности, преобразуются в боль, превращаются в привкус соли на губах или в терпкую горечь золотого корня, который начинаешь жевать, когда занять сил больше не у кого. Только у самого себя.

Может быть, не стоило писать о нём – ибо слова, ставшие книгами, тоже способствуют «отвердению» мира. ...
Просто мы решились испытать кое-что на собственной шкуре: получилось забавно.

Ибо есть особый род мыслей, связанных именно с вышагиванием, которые невозможно, «высидеть».
Любой странствующий монах или поэт прекрасно поймут меня.

Чем хороша мечта? Тем, что сбывается не сразу. Она живёт в глубине сердца, согревая его надеждой.

Когда хочешь есть и тебе дают-это счастье.

Своя правда

Виктория Токарева

Интереснейшая история о том, как трудно жить и выживать в нашем мире женщине. Всё было в жизни Марины: и семья, и дети, и предательство, и яркая всепоглощающая любовь, и национальные разборки, и новое предательство… Всё смогла пережить Марина и пронести свою любовь, несмотря ни на что. Оказывается, можно простить даже предательство, если по-настоящему любишь. Душа человеческая – потёмки, и не только для окружающих, но и часто – для самого человека: почти никто не знает, как он поступит в той или...

Скучно жить скептиком, всему знать свою цену. Никаких неожиданностей, никакого театра с переодеваниями. Все - плоско и одномерно: счастье временно, смерть - неизбежна. Все врут и мрут.

Своя правда

Виктория Токарева

Интереснейшая история о том, как трудно жить и выживать в нашем мире женщине. Всё было в жизни Марины: и семья, и дети, и предательство, и яркая всепоглощающая любовь, и национальные разборки, и новое предательство… Всё смогла пережить Марина и пронести свою любовь, несмотря ни на что. Оказывается, можно простить даже предательство, если по-настоящему любишь. Душа человеческая – потёмки, и не только для окружающих, но и часто – для самого человека: почти никто не знает, как он поступит в той или...

Но причем здесь достоинства и недостатки,когда речь идет о собственных детях.

Своя правда

Виктория Токарева

Интереснейшая история о том, как трудно жить и выживать в нашем мире женщине. Всё было в жизни Марины: и семья, и дети, и предательство, и яркая всепоглощающая любовь, и национальные разборки, и новое предательство… Всё смогла пережить Марина и пронести свою любовь, несмотря ни на что. Оказывается, можно простить даже предательство, если по-настоящему любишь. Душа человеческая – потёмки, и не только для окружающих, но и часто – для самого человека: почти никто не знает, как он поступит в той или...

У одних-все.У других-ничего.Кто Там,наверху,этим занимается?Наверное,в небесной канцелярии сломался компьютер и сигналы не поступают.

Своя правда

Виктория Токарева

Интереснейшая история о том, как трудно жить и выживать в нашем мире женщине. Всё было в жизни Марины: и семья, и дети, и предательство, и яркая всепоглощающая любовь, и национальные разборки, и новое предательство… Всё смогла пережить Марина и пронести свою любовь, несмотря ни на что. Оказывается, можно простить даже предательство, если по-настоящему любишь. Душа человеческая – потёмки, и не только для окружающих, но и часто – для самого человека: почти никто не знает, как он поступит в той или...