Такие поцелуи куда эротичнее первого секса. Секс в завязке романа был неуклюжим, глупым и почти медицинским, точно визит к врачу. Но целоваться, не раздеваясь, когда еще не спят вместе, — в этом был особый вкус и тайна.
“А здесь никто ничего к ужину не жарит. Никто ни с кем не разговаривает. Только один телевизор бубнит себе и бубнит. От рассвета до заката. Не могу, когда он молчит. Не выношу тишины. «Может, хоть музыку включить для разнообразия?» – спрашивает Бен. Нет и нет! Я хочу телевизор. Хочу, чтобы стреляли, чтобы смеялись неживым смехом, чтобы рекламировали собачьи консервы. На фоне телевизора ничто не кажется слишком уж трагическим.”
Иногда нужно изрядное мужество, чтобы «направить жизнь в новое русло».
Он верил в брак. Он считал, что люди слишком быстро разрушают свои отношения. Как-то он признался Алисе, что, если у них что-то пойдет не так, он готов будет из кожи вон лезть, лишь бы все исправить. Алиса не отнеслась к этому серьезно, потому что для этого лезть из кожи было не обязательно. Достаточно провести несколько часов в разных комнатах, обняться в прихожей, тихонько вручить плитку шоколада. Иногда хватало и приятельского толчка под ребра, который означал: «Ну хватит уже дуться».
“растить детей – это адский труд. Это совсем не значит сюсюкаться с малышами. Малыши – это ненадолго. Потом они вырастают. Вырастают и становятся детьми, которые вовсе не всегда так уж милы.”
В 2008 году времени уже не хватало. Оно стало ограниченным ресурсом. В 1998 году дни были гораздо более вместительными. Когда она просыпалась утром, день расстилался перед ней, как длинный коридор, по которому можно долго-долго идти, останавливаясь в понравившихся местах. Теперь же дни совсем ужались. Не дни, а какие-то ошметки времени. Они свистели мимо нее, как машины на автогонке, – фьють, и нет! Когда она вечером залезала под одеяло, ей казалось, что всего несколько секунд назад она откинула его, чтобы начать очередной день.
<...> правила жизни были таковы, что мальчишки решали, какая девочка хорошенькая, а какая – нет; самим же им дозволялось быть хоть уродами.
...Надежда все равно умудряется найти лазейку.
Каждый миг жизни - это драгоценный дар, и швыряться даже секундами - это просто свинство.
А мечты – это такая штука, от которой, бывает, отказываются.