Наутро было утро, а я еще был жив.
Экспедитор - вот я кто. Когда не умеешь ничего делать, таким и становишься - экспедитором, приемщиком, кладовщиком. Я съездил по двум объявлениям, зашел в оба места, и оба меня взяли. Первое пахло работой, поэтому я выбрал второе.
- Океан, - сказал я, - посмотри вон туда, бьется, ползает взад-вперед. А подо всем этим - рыба, бедная рыба дерется друг с дружкой, пожирает друг дружку. Мы - как ты рыбы, только мы наверху. Одно неверное движение, и тебе конец. Приятно быть чемпионом. Приятно соображать, что делаешь.
-Леди,неужели вы не понимаете,у нас нет времени даже трусы подтянуть.
-Трусы подтянуть?
-ДА,ТРУСЫ ПОДТЯНУТЬ!-заорал я на нее и ушел под стену дождя.
– Хэнк, это невыносимо!
– Что невыносимо, крошка?
– Ситуация.
– Какая ситуация, крошка?
– Я пашу, а ты валяешься. Все соседи думают, что я тебя содержу.
– Черт, а когда я работал, а ты валялась?
– Это по-другому. Ты – мужик, а я – женщина.
– О, а я и не знал. Я думал, что вы, суки, всегда орете за свои равные права.
Я завел ее в кухню и показал добро на столе.
– Я приготовил это в твою честь, – сказал я, – как посвящение нашей любви.
– Что это за говно, к чертовой матери? – спросила она.
Женщинам предназначено страдать; не удивительно, что они просят постоянных проявлений любви.
- Я знаю, что ты хочешь спасти мир. Но не могла бы ты начать с кухни? - Кухня - это неважно.
Наутро было утро, а я еще был жив. Может, роман напишу, подумал я. А потом и написал.
- Бывают ненормальные мужики. - Это ты к чему? - К тому, что некоторые влюблены в своих жен.