Если она выберется, то попросит прощения у тех, кому причинила боль, и никогда не будет больше ни о чем жалеть: ни о прошлом, ни о том, что придётся сделать, чтобы пережить эту ночь.
Тревога - не пустой звук, и часто её сигналы звучат громче всего тогда, когда видимой опасности нет. Я долго их игнорировала и не собираюсь совершать ту же ошибку снова.
Лучший способ научиться какому-то ремеслу - поработать в маленьком городке.
Вопросы имеют большое значение. Почти такое же, как и ответы, которые за ними следуют... Но иногда неправильно заданный вопрос может навсегда уничтожить шансы получить нужный вам ответ.
Мы попробуем им помочь, Бет, но некоторым помочь уже нельзя. И от этой мысли моему старому сердцу очень больно.
Со мной все будет нормально. Пока снова не станет ненормально. Но и это тоже нормально.
Найди себе занятие и будь всегда при деле. Формула не была откровением, но придавала сил.
Сципион запросил сенат, что делать с захваченным городом. Пришел ответ: сровнять с землей и перепахать плугом, чтобы место это было проклято навсегда. Город подожгли. Он горел семнадцать дней. Сципион с лагерного холма с печалью смотрел на пожар. С ним был Полибий. Он слышал, как Сципион произнес два стиха из «Илиады»:
Будет некогда день — и погибнет священная Троя. С нею погибнет Приам и народ копьеносца Приама.
— О чем ты думаешь? — спросил его Полибий. Сципион ответил:
— Я думаю, что когда-нибудь вот так же погибнет и Рим.
Дисциплина — это и умение хранить тайну. Сенаторы никогда не рассказывали женам, о чем говорилось в сенате: женщины болтливы. Один сенатор взял с собой на заседание сына-подростка. Мать решила, что от мальчика ей легче будет выведать, о чем шла речь на заседании, и стала приставать к сыну с расспросами. Сын решил схитрить.
— Обсуждали, какой лучше принять закон: чтобы каждый мужчина имел двух жен или чтобы каждая женщина — двух мужей, — сказал он.
Мать поклялась хранить тайну. Однако уже на следующий день сенат осаждала целая толпа женщин со слезным криком:
— Лучше каждой женщине двух мужей!
Сенаторы были в ужасе. Мальчик успокоил их, рассказав о своей шутке. Ему объявили благодарность, но на будущее запретили приводить в сенат детей.
Против войны с Карфагеном стояли Сципионы, Эмилии и их друзья. Они напоминали: вот уже 100 лет воюет Рим с Карфагеном, Македонией, Сирией, и 100 лет не слышно в Риме о борьбе сословий - патрициев и плебеев, бедных и богатых. Страх перед внешним врагом объединяет народ. Если разрушить Карфаген - страха не будет, единодушия не будет, внешние войны кончатся, междоусобные начнутся, и Рим падет, погубив сам себя.