- Я в разводе и, наверное, совсем не та девушка, кого нормальные родители хотели бы видеть в качестве невестки…
- Плюнь и разотри, - отзывается Стефа в своей резкой манере, замешивая пышное тесто на булочки. – За дочку я свою ручаюсь, она хвост задирать не будет. Что касается ее немца, - фыркает недовольно. – Кто его спрашивает вообще? Будет вякать – вылетит из дома прямым рейсом в Германию, да еще с ускорением в виде пинка под зад. Я только ради Миши согласилась их принять.
Все можно вытерпеть и решить, кроме болезни.
– Ты дал мне свободу выбора, и я очень ценю это. Ты показал мне, какими бывают отношения без давления и патриархата. Неважно, что о нас думают окружающие. Главное, чтобы мы с тобой слышали и чувствовали друг друга.
Как же хорошо и легко быть независимой женщиной рядом с настоящим мужчиной.
Все мы имеем маленькую слабость немножко пощадить себя, а постараемся лучше приискать какого-нибудь ближнего, на ком бы выместить свою досаду, например на слуге, на чиновнике, нам подведомственном, который в пору подвернулся, на жене или, наконец, на стуле, который швырнется черт знает куда, к самым дверям, так что отлетит от него ручка и спинка: пусть, мол, его знает, что такое гнев.
Есть люди, имеющие страстишку нагадить ближнему, иногда вовсе без всякой причины.
Господи боже! Какое необъятное расстояние между знанием света и умением пользоваться этим знанием!
Полюби нас чёрненькими, а беленькими нас всякий полюбит.
Ему нравилось не то, о чём читал он, но больше самое чтение, или, лучше сказать, процесс самого чтения, что вот-де из букв вечно выходит какое-нибудь слово, которое иной раз чёрт знает что и значит.
"И какой же русский не любит быстрой езды?"