– Заказ поступил от господина Леднева Георгия Константиновича, – рявкнул жизнерадостный шкаф, и с подозрением посмотрел на развалины старой часовни, тьфу ты на руины в которую моя квартира превратилась.
Левушку надо долечить. Ну и… В общем, ты мне нужна, – замялся олигарх и меценат. А он очень симпатичный, когда не превращается в носорога. Точнее. Он похож на человека в такие редкие минуты просветления. На нормального человека, а не сноба и пижона.
– Вы чего пришли вообще? Я не ждала гостей, – рявкнула я, сползая на осколок моей лбимой вазы. Буй уже не орал, он просто сидел в углу, и смотрел с ужасом на выгнувшуюся дугой сторожевую кошку, стоящую напротив в позе ниндзя. Знай наших.
– Я бы выпил чего-нибудь, после таких потрясений, – простонал Леднев, прижимая к голове пузырь со льдом. – Ты вообще что ли? А если бы ты меня убила?
Всю ночь мне снился Леднев. Меценат и олигарх в моем сне сидел посреди разгромленной кухни на колченогой табуретке, закинув ногу на ногу как заправский балалаечник, играл на мандалине и пел композицию группы Аэросмит под названием «Крейзи». Пел фальшиво и надрывно, и при этом от чего-то плакал. Поэтому, наверное, я проснулась утром разбитая и злая.
– Питон. Слушай, Лорик, выглядишь ты, конечно, хуже гиббона лишаястого. Ночка была горячая? Вон какие круги под глазами, меня завидки дергают. Ты вообще оборзела, ничего не рассказываешь любимой подруге. У самой жизнь ключом бьет, а у меня вон, раздутые питоны да вяле хамелеоны.
Он ко мне не приставал. Не приставал, потому что приставать ко мне, это все равно, что пытаться поцеловать гюрзу прямо в ядовитое жало. Ну, так он сказал, прежде чем я схватилась за электрошокер, которым мы с Параней обычно вырубаем слишком агрессивных животных.
– И ты попрешься по подворотням без трусов? Знаешь, с твоим умением находить приключения на то, что сейчас проветривается, лишенное трикотажной защиты… Короче, что-то мне подсказывает, что ты обязательно нарвёшься на маньяка.
Боже, только пусть она сейчас снова не соберется мстить этому козлу со мной. Я же не деревянный… Вряд ли в этот раз смогу отказаться. И то, что она без трусов… Ооооо, проклятая простыня.
– Дура, потому что, – буркнула Катька, наконец оторвалась от компа и развернула его к нам с девочками. Валюшка замолчала сразу. Вперилась в монитор и тихо застонал. Мне стало до одури страшно, в очередной раз.