— Все когда-нибудь разрешится, детка. Еще никогда не было, чтобы что-нибудь закончилось ничем.
А женщины, как всем известно, хрупки и безмозглы. Им следует многое прощать.
По сути, любая религия сводится к тому, что устанавливает некие моральные нормы, запрещая их переступать. Ну вот все эти “Не убий”, “Не укради” и прочее. А уж золото в храмах Всевышнему и даром не нужно. Это, как раз, грехи человеческие. Думаю, что и сами храмы Всевышнему не нужны.
Для нас, для человечества в целом, храмы, мечети и синагоги сродни костылям для калеки. Они нужны, чтобы человеку было куда прийти и получить совет, очистить душу, а вовсе не для того, чтобы поразить его воображение баснословным богатством убранства. Так какая разница, сколько золота и драгоценностей навешано на эти костыли?! Храм может быть и просто деревянным или саманным. Главное в нем — не золото.
Когда нибудь, через неисчислимые сотни лет, человечество отбросит эти костыли за ненадобностью. Когда в чистой душе каждого пробудится частица Бога
И вообще, кто не падал – тот не поднимался! Эта история с воровкой многому научила меня, так что, как говорится – «Спасибо господи, что деньгами взял.»
Земной шарик становится очень маленьким, знаешь ли. Расстояния съеживаются как шагреневая кожа. Паровозы, дирижабли, пароходы. А Тесла? Не удивлюсь, если вскоре достаточно будет просто сунуть два пальца в электрическую розетку, чтобы очутиться на другом конце света!
Да и ты будешь рад, если я исчезну. Это ведь так удобно. В очередной раз скажешь себе, что не мог ничего сделать. Решение не твое, значит, и вины нету. Совесть молчит и все довольны.
- Но я же говорю правду.
Ильяс вздохнул и, чуть успокоившись, произнес.
- Здесь только одна правда. Та, что одобрена Департаментом Идеологии и Пропаганды. Твои же истории с точки зрения честных граждан - грязная клевета. В лучшем случае, тебя сочтут сумасшедшим, а сумасшедшие подлежат выбраковке. В худшем - шпионом и провокатором, этими занимается Департамент Внутренних Дел.
Можно было рассказать многое, например, про Токио, практически вымерший в результате атаки Китая, про Лондонскую трагедию, когда город превратился в черный мемориал, на территорию которого страшились ступить сами захватчики, про Парижскую лихорадку, про Нью-йоркскую черную язву… к счастью, я не застала тех времен, но хватило и фотографий, чтобы понять — люди в своем стремлении к разрушению безумны.
- он почти плакал, и благодарил настолько искренне, что в раю сейчас, напротив моего имени, загорелся «лайк».
Таких как я не опекают, а обходят стороной, потому что у меня три воза своего мнения, и никто не хочет в этот воз впрягаться. Нет у меня иллюзий, что придет добрый мужчина, скажет: «посиди, дорогая, вот здесь, плети венок из ромашек, смотри на бабочек, а я сейчас всё-привсё решу, и заберу тебя в свой замок, и будем жить мы долго и счастливо». Я всю жизнь «нет, пойдем вместе, а то решишь все как-нибудь не так, как надо, и мне потом расхлёбывать».