Люлю

Что-то царапало сознание, призывая сосредоточиться, но до Поли эти призывы пока не доходили. Не доходили, пока взгляд не остановился на панорамном окне ресторана напротив, где она увидела интересную пару. Высокий атлетически сложенный мужчина среднего возраста и высокая под стать ему белокурая молодая женщина лет тридцати. Полина замерла на стуле, увидев их. Спина непроизвольно выпрямилась, подбородок задрался вверх, но рука механически продолжала помешивать давно растворившийся сахар. ...

Я мечтала стать журналисткой. Настоящей – той, что ищет правду, а не рецепты.Но после скандала на факультете мой последний шанс остаться в профессии – пройти практику на кулинарном шоу с Артёмом Соколовым, шефом-скандалистом, звездой таблоидов и мужчиной, которого весь интернет называет козлом.Он – мой кошмар и мой материал.Я – его временная нянька и последняя возможность доказать, что он не бездушный ловелас, а человек, которому ещё можно верить.Мы оба не можем позволить себе ошибиться.Но чем...

Он был не как все, кого я видела и знала. Отлично сложен физически. Высокий, крепкий. Но совершенно не красавец. В нём всё было слишком. Слишком крупный нос, с ощутимой горбинкой. Слишком широкий рот. Наверное, поэтому он никогда не улыбался. Высокий лоб, под густой и чёрной чёлкой. Оттопыренные уши, которые ничем не скрыть. А в глазах вечный арктический холод. Для меня он «чудовище».И я подумать не могла, что спустя время, это «чудовище» станет центром моей вселенной.

– Ты сделал тест на отцовство? Не лги, что нет… К тебе на смену поступила пациентка, которая твердила, что носит под сердцем твоего сына, и ты просто забыл об этом? Отмахнулся? Не верю! – Да, сделал, – Герман перебивает меня прямым выстрелом в сердце. – И? Душа вдребезги, ладонь судорожно сжимается на ткани халата внизу ноющего живота, внутри которого зарождается маленькая жизнь. Узнает ли он о моей беременности – зависит от его ответа. – Вероятность отцовства девяносто девять и девять...

Пока я красила клиентку, она болтала по телефону и сказала такое… Что я выронила кисточку: "Ужас какой! Какая-то Светка спит с грозным, старым Карцевым. Причём, возможно, даже не по своей воле. Боится увольнения." И этот Карцев - мой муж Виктор, с которым мы двадцать два года душа в душу…

— Когда ты узнала? - спрашиваю я Веру, не веря своим ушам. — Месяц назад я увидела, как она выходит из его машины, она сказала, что он её просто подвез. Мне это показалось подозрительным и я начала ее допрашивать с пристрастием! Она призналась, что Ванька от Романа! — Ты ничего мне не сказала?! — возмущенно выкрикиваю я. Не знаю, что она подразумевает под допросом с пристрастием, но навряд ли Лера могла придумать такое сходу. — Я думала, всё образуется! — повышает голос она. — А вчера она...

Я никогда не ожидала, что элегантный золотой браслет принесет мне столько страданий! – Ну ладно, ты все выяснила! Что теперь?! – произнес он, сложив руки на груди. – Я хочу развестись, – ответила я сдержанно. – Я не соглашусь на развод, Ника! – сказал он с нажимом, – я не дам тебе разрушить мою карьеру. – Мне не нужно твоего согласия, – усмехнулась я. – Тогда я сделаю твою жизнь невыносимой! Ты даже не представляешь, на что я способен! – его голос стал тише. Я не испугаюсь и справлюсь...

Оля Петровна Бобик считала себя незаметным, невзрачным существом, а свою жизнь бесцветной и пустой. Она надеялась, что когда-нибудь потом жизнь изменится и наполнится смыслом и красками. В один непрекрасный день, Оля понимает, что жить можно было и по-другому, стоило только захотеть, но поздно… Видимо, захотела очень сильно. Потому что вместо того, чтобы погибнуть в огне, она обнаруживает себя в теле знойной Габриэлы Ловейры. Понимая, что это её второй шанс, Оля принимает другую себя, а...

“Твою дочь сбила машина. Срочно требуются деньги на лечение” Очень похоже на развод, не правда ли? У меня нет ни детей, ни жены. Но какого-то черта я выясняю подробности и нахожу… Девочку, так удивительно похожую на меня самого, и девушку, которая мне нравилась в прошлом. — Родила, значит? Я ведь даже не знал, что ты забеременела, — усмехаюсь. — И не должен был знать! Уходи. Ты… Ты нам не нужен!