- Давайте выпьем за Париж! - предложила Алла с Филиала, поднимая пластмассовый стаканчик.
– Давайте, – согласился я и, чокаясь, немного вдавил свой стаканчик в ее.
– Знаете, – продолжала она, – для русских Париж всегда был местом особенным. От хандры ехали в Париж… От несчастной любви – в Париж… Сумасшедшие деньги прокручивать – в Париж… От революции – в Париж…
В супермаркете было все, о чем только смеет мечтать советский человек, о чем он не смеет мечтать, и даже то, о чем мечтать ему не приходит в голову.
- Фантастика! Вы не чувствуете себя несчастным?
- Нет. Мы с вами приехали из счастливой страны. Нас можно осчастливить комплектом постельного белья или килограммом полтавской колбасы... А представляете, сколько всего нужно французу, чтобы быть счастливым?
В пакетах оказалось красное сухое вино, и, если бы там было молоко, его бы хватило минимум на неделю, а вино выхлестали за какие-нибудь полчаса.
Если жизнь ни разу по-настоящему не искушала тебя, нельзя гордиться чистотой своей совести…
Если человек не был в Венгрии, на худой конец – в Чехословакии, на Запад пускать недопустимо! Это же психическая травма!
Я, между прочим, к нашим тогдашним идеологическим играм относился вполне лояльно: мы томились на собраниях три-четыре раза в месяц, а мусульмане творят намаз по несколько раз на дню. Как говорится, от добра добра не ищут.
галстук цвета взбесившегося хамелеона
В голове Саньки копошилось ещё одно недоумение: почему клады ищут только старики и к чему сдалось земное счастье людям, которые каждый день могут умереть от старости?
дуется и пыжится, как пивень перед куркою
Есть квас, да не про вас.