— Умереть — самый верный способ состариться.
— Джаспер Гвин научил меня, что мы не персонажи, а истории, — сказала Ребекка. — Мы останавливаемся на том, что видим себя в персонаже, переживающем какое-то приключение, даже самое немудрящее, но должны понять другое: мы — вся история, не один только персонаж. Мы — леса, по которым он пробирается; злодей, который ему не дает проходу; суматоха, поднявшаяся вокруг; люди, проходящие мимо; цвета предметов, звуки. Понимаете?
Окончательные решения всегда принимаются в том состоянии духа, которому не суждено продлиться.
...если кто-нибудь умирает, другим приходится жить также и за него — что еще остается делать.
- Я бы на вашем месте не была такой спокойной.
- Я не говорил, что спокоен. Я только сказал, что время есть. Я собирался впасть в панику через несколько дней.
- Вы, молодые, вечно все откладываете на потом.
Они говорили о бурях, о мести и ожидании. В какой-то момент она сказала, что хотела бы мир без чисел и жизнь без повторений.
Мы - целая уйма разного, и сразу, одновременно.
Воспоминания были лёгкими, как открытки, отправленные из предыдущей жизни.
Джаспер Гвин говорил, что все мы - страницы какой-то книги, но книги, никогда никем не написанной.
В тот понедельник Джаспер Гвин вышел из дома с убеждением, что наступает не просто первый день его новой работы, но и новая пора жизни. Чем и можно объяснить, что, выйдя на улицу, он решительно направился к своему доверенному парикмахеру с твердым намерением обриться наголо.
Ему повезло. Парикмахерская была закрыта на ремонт.