Мои цитаты из книг
Мы во всем зависим от людей несуществующих. Мы читаем книги мертвых людей, мы смеемся над шутками мертвых людей и плачем от их пафоса; мы больны болезнями мертвых людей, физическими и нравственными. Что бы мы ни задумали сделать по собственному усмотрению, холодная рука мертвого человека вмешивается в наши замыслы. Посмотрите куда хотите, вы везде встретите бледное, неумолимое лицо мертвеца, от которого леденеет сердце. И сами мы станем мертвыми, прежде чем скажется наше влияние на мир, который будет уже не нашим миром, а миром другого поколения…
«Дом о Семи Шпилях» – захватывающий роман о прегрешениях, возмездии и сверхъестественной силе прошлого, которая проникает в настоящее. Почтенное поместье Пинчон – это больше, чем просто дом – это безмолвный свидетель столетий интриг и мрачных историй. За его скрипучими дверями Гефсиба Пинчон и ее брат Клиффорд борются за свою честь, но появление могущественного судьи Пинчона, неожиданно разжигает конфликт, который глубоко проникает не только в корни семьи, но и в мрачные легенды дома. Не...
Холгрейв читал очень мало, и то только проездом по пути жизни. Он считал себя мыслителем.
«Дом о Семи Шпилях» – захватывающий роман о прегрешениях, возмездии и сверхъестественной силе прошлого, которая проникает в настоящее. Почтенное поместье Пинчон – это больше, чем просто дом – это безмолвный свидетель столетий интриг и мрачных историй. За его скрипучими дверями Гефсиба Пинчон и ее брат Клиффорд борются за свою честь, но появление могущественного судьи Пинчона, неожиданно разжигает конфликт, который глубоко проникает не только в корни семьи, но и в мрачные легенды дома. Не...
Люди могут любить других куда сильней, чем почитать родственников - к последним они могут питать отвращение вплоть до ненависти.
«Дом о Семи Шпилях» – захватывающий роман о прегрешениях, возмездии и сверхъестественной силе прошлого, которая проникает в настоящее. Почтенное поместье Пинчон – это больше, чем просто дом – это безмолвный свидетель столетий интриг и мрачных историй. За его скрипучими дверями Гефсиба Пинчон и ее брат Клиффорд борются за свою честь, но появление могущественного судьи Пинчона, неожиданно разжигает конфликт, который глубоко проникает не только в корни семьи, но и в мрачные легенды дома. Не...
Ничто не заставляет нас осознавать упадок умственных сил так явственно, как эта неспособность привыкать к новым предметам и удерживать в памяти поражающие нас явления. Постигнутые этим бедствием, мы становимся как бы привидениями.
«Дом о Семи Шпилях» – захватывающий роман о прегрешениях, возмездии и сверхъестественной силе прошлого, которая проникает в настоящее. Почтенное поместье Пинчон – это больше, чем просто дом – это безмолвный свидетель столетий интриг и мрачных историй. За его скрипучими дверями Гефсиба Пинчон и ее брат Клиффорд борются за свою честь, но появление могущественного судьи Пинчона, неожиданно разжигает конфликт, который глубоко проникает не только в корни семьи, но и в мрачные легенды дома. Не...
Люди, которым нелюдимость или неловкость мешают принять надлежащее участие в шумной деятельности общества, смотрят с неподдельным удивлением на людей, которые являются настоящими действующими лицами на сцене мира; и до такой степени непонятны им эта решимость и энергичность, что они готовы в угоду своему самолюбию уверять себя, что эти качества несовместимы с другими способностями, которые, по их мнению, гораздо выше и важнее.
«Дом о Семи Шпилях» – захватывающий роман о прегрешениях, возмездии и сверхъестественной силе прошлого, которая проникает в настоящее. Почтенное поместье Пинчон – это больше, чем просто дом – это безмолвный свидетель столетий интриг и мрачных историй. За его скрипучими дверями Гефсиба Пинчон и ее брат Клиффорд борются за свою честь, но появление могущественного судьи Пинчона, неожиданно разжигает конфликт, который глубоко проникает не только в корни семьи, но и в мрачные легенды дома. Не...
– Встречайте своих покупателей с веселым видом и улыбайтесь им со всей любезностью, подавая то, что они попросят! Залежавшийся товар, если вы подадите его с добродушной, теплой, солнечной улыбкой, покажется им лучше, чем самый свежий, но сунутый в руки с суровым видом.
«Дом о Семи Шпилях» – захватывающий роман о прегрешениях, возмездии и сверхъестественной силе прошлого, которая проникает в настоящее. Почтенное поместье Пинчон – это больше, чем просто дом – это безмолвный свидетель столетий интриг и мрачных историй. За его скрипучими дверями Гефсиба Пинчон и ее брат Клиффорд борются за свою честь, но появление могущественного судьи Пинчона, неожиданно разжигает конфликт, который глубоко проникает не только в корни семьи, но и в мрачные легенды дома. Не...
Какая тюрьма может быть темнее собственного сердца? Какой тюремщик неумолимее к нам, чем мы сами?
«Дом о Семи Шпилях» – захватывающий роман о прегрешениях, возмездии и сверхъестественной силе прошлого, которая проникает в настоящее. Почтенное поместье Пинчон – это больше, чем просто дом – это безмолвный свидетель столетий интриг и мрачных историй. За его скрипучими дверями Гефсиба Пинчон и ее брат Клиффорд борются за свою честь, но появление могущественного судьи Пинчона, неожиданно разжигает конфликт, который глубоко проникает не только в корни семьи, но и в мрачные легенды дома. Не...
– При чем здесь мундиры-то? Совесть надо иметь! Она бы ещё майку одела…– Майки, Евдокия Матвеевна, надевают, – вкрадчиво подсказал Борис Евсеевич.– Да не цепляйтесь вы к словам-то! – возмутилась Гиря.Максим Эдуардович вздохнул и отвернулся, точно воспитанный человек, вовлекаемый в магазинную ссору. Котик примирительно развёл руками и подсел ко мне.– Теперь, после «Доживём до понедельника», – почти на ухо проговорил Борис Евсеевич, – никто не говорит «ложить», но вы представляете, сколько фильмов о школе нужно снять, чтобы научить педагогов говорить правильно?
Радиопостановка Радиостанции Юность по одноимённой повести советского писателя Юрия Полякова. В девятой батарее самоходных артиллерийских установок - чрезвычайное происшествие: исчез молодой солдат, «салага» Елин. Не заладилась армейская жизнь у новобранца. С первых дней службы «приглянулся» он «старику» Зубову.
– А почему вы превращаете дисциплину в личное дело каждого учителя? Сколько порядка в обществе – столько и в школе! – залепил Максим Эдуардович и расстегнул вторую пуговку.– Не нужно подводить сомнительные социальные теории под собственную педагогическую беспомощность! – парировала Клара Ивановна.– Моя беспомощность – следствие вашего неумения создать нормальную обстановку. В школе стало невозможно работать! – сдерживаясь, выстроил ответ Лебедев и расстегнул сразу две пуговки.– Никто вас в школе-то не держит! – политично примкнула к завучу Евдокия Матвеевна.– А вы не распоряжайтесь моим местом в жизни! – вскричал Максим Эдуардович так, что даже Маневич вздрогнула и оторвалась от телефона. Из «курзала» выглянули испуганные учительницы начальных классов, скрылись и выпустили на разведку Елену Павловну.– Товарищи, – взмолилась она. – Дети услышат! Максим Эдуардович, уступите – вы же мужчина!– В том-то и беда, – с горечью непонятого ясновидца проговорил Лебедев, – в том-то и беда, что в школе мужчины давно уступили место… женщинам! – последнее слово он произнёс с особой интонацией, с какой говорят – «бабы», и, быстро застегнув пуговицы так, что осталась лишняя петелька, бросился вон из учительской, словно Чацкий из фамусовской Москвы.
Радиопостановка Радиостанции Юность по одноимённой повести советского писателя Юрия Полякова. В девятой батарее самоходных артиллерийских установок - чрезвычайное происшествие: исчез молодой солдат, «салага» Елин. Не заладилась армейская жизнь у новобранца. С первых дней службы «приглянулся» он «старику» Зубову.
Тaк былo всегдa: oдни презирaют дeньги, другиe лeзут за ними в oгонь. Кaждый сaм выбирaет себе дорoгу!
Радиопостановка Радиостанции Юность по одноимённой повести советского писателя Юрия Полякова. В девятой батарее самоходных артиллерийских установок - чрезвычайное происшествие: исчез молодой солдат, «салага» Елин. Не заладилась армейская жизнь у новобранца. С первых дней службы «приглянулся» он «старику» Зубову.