Он слишком занят жизнью, чтобы думать о ней. Я сделал ошибку, когда впервые открыл книгу.
Земля полна жестокости, как море движения. Одни болеют от первого, другие от второго. В этом вся штука.
Я утверждал, что жизнь - это фермент, нечто вроде дрожжей, нечто пожирающее другую жизнь, чтоб жить самой. Торжествующее свинство. С точки зрения спроса и предложения жизнь - самая дешевая вещь на свете. Количество земли, воздуха, воды ограничено, но жизни, желающей родиться, нет предела.
Право в силе, вот и все. Слабый всегда виноват. Быть сильным хорошо, а слабым - плохо, или, еще лучше, приятно быть сильным, потому что это выгодно, и отвратительно быть слабым, потому что от этого страдаешь.
- И он никогда не философствует о жизни? - добавил я. - Нет, - ответил Волк Ларсен с неописуемой горечью, - и он счастливее меня, оставляя все эти вопросы в покое. Он слишком занят самой жизнью, чтобы еще задумываться над ней. Моя ошибка в том, что я когда-то открыл книгу.
Он совершенно откровенно признает, что позиция, занятая им, основана не на моральных соображениях и что все охотники могли бы спокойно перерезать и сожрать друг друга на его глазах, если бы он не нуждался в них для охоты.
Соблазн остается соблазном, независимо от того, устоял человек или нет.
Верь я в бессмертие, альтруизм был бы для меня выгодным занятием. Я мог бы черт знает как возвысить свою душу. Но, не видя впереди ничего вечного, кроме смерти, и имея в своем распоряжении срок, пока во мне шевелятся и бродят дрожжи, именуемые жизнью, я поступал бы безнравственно, принося какую бы то ни было жертву. Всякая жертва, которая лишила бы меня хоть мига брожения, была бы не только глупа, но и безнравственна по отношению к самому себе. Я не должен терять ничего, обязан как можно лучше использовать свою закваску. Буду ли я приносить жертвы или стану заботиться только о себе в тот отмеренный мне срок, пока я составляю частицу дрожжей и ползаю по земле, — от этого ожидающая меня вечная неподвижность не будет для меня ни легче, ни тяжелее.
В наше время человек устроен так, что его жизнеспособность определяется содержанием его кошелька.
Любить, думал я, - ведь это еще лучше и прекраснее, чем быть любимым! Это чувство дает человеку то, ради чего стоит жить и ради чего он готов умереть.